29 мая Сирия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, а также договорилась об установлении дипломатических отношений с двумя республиками. Это пятый случай признания их государственности после России, Никарагуа, Венесуэлы и Науру. Два государства Океании Тувалу и Вануату, решившись на такой шаг, впоследствии его отозвали. Ожидаемой была реакция из Тбилиси. Грузинские власти начали процесс разрыва дипломатических отношений с Сирией. Насколько это решение Дамаска изменит ситуацию вокруг Абхазии, Южной Осетии, Закавказья в целом?
Пойди Башар Асад на такой шаг десять лет назад, то есть сразу после «пятидневной войны», признание двух де-факто государств Дамаском могло бы рассматриваться, как сенсация. В то время Сирия пыталась наладить добрососедские отношения с Турцией (и этот пример рассматривался тогда едва ли не как «история успеха»), она участвовала в Средиземноморском союзе, а предложенный Асадом проект «четырех морей», рассматривался, как перспективная инициатива в Брюсселе и столицах других стран-членов ЕС. При этом тот же сирийский президент в 2008 году констатировал, что «поведение США и ряда западных стран по отношению к Абхазии и Южной Осетии, явилось ярким примером политики “двойных стандартов”», а действия России на Кавказе были «абсолютно правильными». Во многом эта позиция определялась также негативным отношением к военно-технической кооперации Грузии с многолетним оппонентом Дамаска Израилем. Как бы то ни было, а Асад старался поддерживать равновесные отношения с кавказскими государствами и от прямого признания абхазской и югоосетинской независимости воздержался.
Однако все в корне поменялось в 2011 году. Гражданская война, переросшая в конфликт с широким внешним вмешательством, а также демонизация Асада на Западе и ряде стран арабского Востока, закрыли для Асада многие коридоры для маневрирования. Тем не менее, сирийское правительство не спешило с признанием Абхазии и Южной Осетии. В чем же причина нынешнего решения? Во-первых, в том, что Тбилиси активно поддержал апрельскую ракетную атаку США, Британии и Франции по сирийским объектам. Более того, глава МИД Грузии Михаил Джанелидзе назвал его «нужным». Во-вторых, исполняется десять лет «пятидневной войны». Символическая дата! И жест Дамаска в сторону Москвы в этом контексте призван показать неизменность ориентации сирийского правительства на Россию.
Однако вряд ли это приведет к существенному изменению ситуации на Кавказе. И прежде всего, потому что сегодня у Асада (в отличие от 2008-2009 гг., когда он совершал визиты в Ереван и в Баку, стремился выйти на широкие интеграционные просторы Евразии), нет особых интересов в этой части мира. До завершения конфликта в самой Сирии далеко, а решение о признании определяется не каким-то противостоянием с Тбилиси или особой дружбой с Сухумом, а совсем иной системой координат (США, Россия и геополитическая конкуренция на Ближнем Востоке). Это из той же «оперы», что дипломатические шаги Никарагуа и Венесуэлы в пользу Абхазии и Южной Осетии, а Колумбии – в пользу Косово. Радикальных перемен в закавказской повестке это не даст, речь идет о символической демонстрации внешнеполитическое позиционирование. Добавим к этому, что другой ближайший союзник Сирии Иран не будет в особом восторге от этого решения. Исламская республика в Закавказье опирается на статус-кво и считает опасным пересмотры границ в этой части мира в принципе.
