На сайте РСМД опубликован странный текст за подписью Сергея Маркова — «Что будет, если Россия пойдет на компромисс с США?». Странность его в том, что на уважаемом экспертном сайте появилась не аналитическая статья, а достойная популярных пропагандистов манипуляция, которую можно было ожидать увидеть разве что в эфире какого-нибудь телеканала. Зачин текста, правда, обнадеживает — это предложение сделать открытой некую «идущую в закрытом формате» дискуссию об отношениях России с Западом. Хорошо, если такая «закрытая дискуссия» действительно идет, хотя ее наличие ранее не было заметно; но плохо, если в ней используются такие приемы, как в обсуждаемой статье. Вместе с тем анализ этого текста может оказаться полезным для разбора некоторых приемов и мифов, постоянно звучащих в России во время публичных обсуждений внешнеполитических вопросов.
Прежде чем перейти к тексту С. Маркова, давайте вспомним, что для анализа мировой политики необходимо рассмотреть существующую систему международных отношений, действия государств в рамках этой системы или направленные на ее изменение, а также и объяснительные схемы мироустройства, которыми руководствуются принимающие решения политики и которые они навязывают или предлагают как своим согражданам, так и партнерам и соперникам на мировой арене. В последние годы на радость конструктивистам именно в последней сфере происходят наиболее серьезные бои, однако нельзя рассматривать их в отрыве от решений, приведших к изменению государственных границ и применению вооруженных сил за рубежом.
Сергей Марков так описывает «суть компромисса», который якобы обсуждается российской элитой: «Россия выполняет требования Запада, соглашается на его условия. В ответ Запад прекращает санкционную войну и изоляцию России». Далее он уточняет, что именно является «требованиями Запада»: «сдать Киеву Донбасс и постараться выйти на какой-то компромисс по Крыму, вести внешнюю и внутреннюю политику с учетом пожеланий Запада».
Строго говоря, «требования Запада» состоят не в «компромиссе по Крыму», а в возвращении аннексированной территории Украине и восстановлении нарушенного Россией Будапештского меморандума. А вот насчет «вести внешнюю и внутреннюю политику с учетом пожеланий Запада» С. Марков что-то придумал: речь, как правило, идет о приведении внешней политики в соответствие с международным правом, к созданию которого причастен не только Запад, но и Россия и Советский Союз. Проблема в том, что Россия нарушила принципы международного права и теперь столкнулась не с «требованиями Запада», а с последствиями этого нарушения. Выйти из этой ситуации совсем не просто, но к этому спору мы еще вернемся.
Сергей Марков игнорирует совершенные за последние годы внешнеполитические шаги и предлагает нам без рассуждений и без доказательств согласиться с предлагаемой им картиной мира, в которой США управляют всеми странами, кроме России, Украина «де-факто оккупирована», а в случае прихода в Донбасс миротворцев ООН это неминуемо будут «союзники американцев» (на этом месте все же спотыкаешься: почему так? ООН же один из последних органов, в котором Россия сохраняет сильные позиции. Или дело в том, что у России уже не осталось союзников и она в одиночестве противостоит диктату США? Тогда дело очень плохо; однако, к счастью, автор ничем не подтверждает свой тезис).
Основная часть статьи посвящена будущему, в котором Россия пошла на сотрудничество с Западом и в котором, вследствие такого решения, ей уготованы страшные беды. Автор перечисляет ужасы распада российской государственности и установления «американского оккупационного режима». Конечно же, Сергей Марков не приводит доказательств этому или каких-то примеров из реальной политики или даже политической публицистики, однако считает почему-то, что «Россия внезапно обгонит все остальные страны, став первым крупным государством, которое окажется разделенным новой глобалистской элитой и в котором будет осуществлена глубокая национальная лоботомия». То есть С. Марков провидит для России исключительно трагическую судьбу, какой еще не видело человечество, не объясняя, на чем, кроме его фантазий, основан этот прогноз.
В его статье оппозиция режиму (старательно перечислены разные имена критиков Кремля) без каких-либо доказательств записывается в американскую агентуру, ведь в случае прихода к власти ее «первой задачей станет ликвидация ядерной угрозы для США со стороны России». Автор и тут не утруждает себя какими-либо доказательствами. Подобный прием из двух шагов — риторически связать политических противников с другой страной и одновременно демонизировать эту другую страну и ее цели в отношении России — старый пропагандистский трюк, помогающий маргинализировать критиков в глазах населения. Однако для аналитического текста (не говоря об обвинениях в сдаче национальных интересов) нужны более веские основания.
Любопытен и пассаж по поводу Русской православной церкви. С. Марков утверждает, что в случае победы в России «прозападных сил» произойдет «разгосударствление» РПЦ, и она «окажется не в привилегированном положении, как сейчас», забывая, очевидно, что конституция России не допускает привилегий для церкви, а государственной Русская православная церковь была последний раз 101 год назад. Если же он видит ситуацию по-другому, то его взгляд отмечает как раз нарушение конституционной нормы. Более того, «РПЦ никто не оставит предоставленной самой себе» — продолжает Марков — так же, «как в советские времена иерархов курировал КГБ, сейчас их будет курировать новая, подконтрольная американцам ФСБ». Не могу сказать, что автор хотел сказать о сегодняшнем состоянии церкви и ее отношениях с нынешней, еще не подконтрольной американцам ФСБ, но такой ход мысли настораживает.
Сергей Марков два раза использует слово «постмодернизм» и в одном абзаце пишет о «русской идентичности», демонстрируя знакомство с терминологией социального конструктивизма. Правда, идентичность, по С. Маркову, может быть глубоко перестроена, разбита на несколько региональных.
Иногда автор проговаривает нечто важное, хотя и в искажающем зеркале описания «будущего»: в случае компромисса с Западом, по его мнению, «в России будет осуществлена коренная перестройка страны в соответствии с принципами постмодернистского общества, построенного на основе постправды и постправа. Постправда в данном случае означает, что будет создана мощная пропагандистская машина, чтобы не допустить восстания народа против оккупационного режима, а постправо означает, что будут попраны основные принципы права в интересах внешнего доминанта». Вычеркнем слова «оккупационный» и «внешний», и эта часть текста будет читаться как описание современной России. Смешно выглядит и высказывание С. Маркова о демократии — оказывается, Россию ждет «стремительная ликвидация демократических институтов», нужная для того, «чтобы сделать невозможным приход к власти нового Путина путем выборов».
Вынесем за скобки предположение, будто Сергей Марков (которого некоторые коллеги помнят настоящим ученым и совсем неглупым аналитиком) с помощью такого грубо написанного текста пытается подать какие-то противоположные прямо написанному сигналы, и попробуем ответить по существу дела.
Начнем с того, что России рано или поздно надо будет урегулировать зашедшие в тупик отношения с Европой и США. Вопрос не в том, нужно это или нет, а в том, когда, каким образом и какой ценой это возможно. На конфронтацию масштаба холодной войны у России нет ресурсов, а ее позиции по спорным вопросам уязвимы в любой системе координат международных отношений, будь то реализм или идеализм в любых изводах. Более того, внутреннее улучшение страны невозможно в условиях конфронтации — она вредит как экономическому, так и социально-политическому развитию. Однако совершенно непонятно, почему сближение с Западом станет причиной описанных автором несчастий. Вся статья С. Маркова направлена на предотвращение такого урегулирования; конечно же, в той картине мира, которую она транслирует, никакой диалог или компромисс невозможен. Проблема в том, что эта картина выдумана.
Главный вопрос — каковы цели Сергея Маркова, написавшего такую статью для экспертного сайта? Трудно представить, что этот взгляд может быть воспринят кем-то на Западе, кроме маргинальных конспирологов, как основа для разговора. Да и российские профессионалы в области внешней политики вряд ли всерьез готовы его транслировать. Моя версия состоит в том, что текст лишь запугивает российскую политическую элиту, грозя ей разнообразными бедами от «катастрофического снижения рейтинга действующей власти» [1] до «международного трибунала под руководством США». Итак, С. Марков пугает элиту «проамериканским правительством», международным судом над организаторами аннексии Крыма, расколом России на несколько стран («региональные идентичности»), созданием системы пропаганды, промывающей мозги, и «ликвидацией демократии», с помощью которой россияне могли бы избрать «нового Путина».
Что в этом не так? Прежде всего для того чтобы урегулировать отношения с миром, новые руководители вовсе не обязательно должны «подчиниться американским требованиям». Мир гораздо сложнее, чем он представлен в статье, и если автор сомневается в самостоятельности европейских стран (которые, кстати, недавно осудили США за односторонний выход из иранской сделки), то мог бы обнаружить примеры самостоятельности в ни разу им не упомянутом Китае, который наращивает свой вес, не входя в клинч с влиятельными игроками международной политики.
В самом деле, сегодня мы имеем дело с новой реальностью международных отношений, и легкого пути назад нет; сделать снова аквариум из сваренной ухи не получится. Да, у Запада в целом и у США в частности есть собственные интересы, и некоторые из них противоречат интересам России. Это нормальная ситуация. Ненормально считать, будто все интересы наших стран противоположны, и нет ничего, что бы их сближало, или представлять, будто существует лишь положение «стоим насмерть» или «сдаем все позиции». Представляется, что это осознают все основные участники международных отношений. Между «подчинением Западу» и полномасштабной изоляцией России есть еще поиски пути вернуться в коалицию стран, выступающих за приоритет международного права над силовыми способами решения проблем. В конце концов, дипломатия для того и нужна, чтобы достигать компромисса в тех областях, где он возможен, и замораживать неразрешимые в данную эпоху противоречия. Как ни странно, и в сегодняшней ситуации можно увидеть новые возможности.
Вернемся к упомянутой С. Марковым драме отношений России и США в 1990-е гг., когда Москва, по его мнению, «де-факто проводила политику подчинения Западу». В то десятилетие готовность России установить с Соединенными Штатами более прочные и неконфронтационные отношения разбилась о слабость самой переживавшей глубокие реформы России с одной стороны и неготовность США, испытывающих триумф по поводу воображаемой «победы в холодной войне», каким-то образом пересматривать основания своей политики с другой. История показывает, что на смену отношения к другой стране (в любом направлении, к худшему или к лучшему) более готово пойти общество, переживающее кризис: внешний Другой становится аргументом во внутриполитическом споре, и его действия (какими бы незначительными они ни были по абсолютной шкале), подтверждающие ту или иную позицию, многократно мультиплицируются в этом споре. Так в очередной раз произошло совсем недавно, когда Россия вновь послужила инструментом в борьбе, развернувшейся в США вокруг избрания президентом Дональда Трампа. Однако кризис в США еще не закончен, и это значит, что американское общество готово и к «хорошим новостям» из России: они могут послужить для новой переоценки российско-американских отношений, усилив позиции тех в США, кто стал мишенью «Рашагейта».
Впрочем, для этого некоторые опасения автора должны осуществиться, правда, не в такой апокалиптической манере. Вероятно, россиянам еще предстоит понять, как принимались решения, которые привели страну к конфронтации со значительной частью мира, и строить политику, опираясь на это понимание. Да и реформа институтов, которая не позволит появление «нового Путина», стране бы не помешала.
Постскриптум. В США и Великобритании немало политиков, которые рады возможности использовать Россию для своих внутриполитических целей. Но если считать целью скорейшее снижение уровня конфронтации, надо видеть различие между этими политиками, их соперниками и профессионалами дипломатии, а не считать чужую паранойю оправданием ответной.
