Если бы избранный премьер-министр Армении Никол Пашинян со своей командой пошел на выборы завтра, он набрал бы большинство. Но что будет, например, к осени, задается вопросом политолог Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета — для Sputnik Армения
Итак, вхождение Никола Пашиняна во власть, о необходимости которого так громко говорили участники массовых акций в Армении, свершилось. Многие ждали дату 8 мая как день символического признания успеха массовых выступлений, другие видели в утверждении Пашиняна премьер-министром точку завершения внутриполитического кризиса — самого масштабного в Армении, начиная с весны 2008 года. Но если приглядеться к этому событию повнимательнее, мы увидим, что парадоксальным образом оно изменило слишком много — и в то же время слишком мало. Насколько возможно в нынешних условиях говорить о завершении кризиса и начале нового этапа в армянской политике?
Никол Пашинян: смена амплуа
Начнем, как и положено, с политической арифметики. По итогам второго голосования за лидера партии “Гражданский договор” и общественного надпартийного движения “Сделай шаг!” проголосовали 59 депутатов при необходимой планке в 53 голоса. За неделю до этого Пашиняна поддержали 46 человек. Но сами по себе цифры требуют дополнительной расшифровки. 8 мая за кандидатуру вновь утвержденного премьера проголосовали не только представители фракции “Елк” (которой Пашинян руководит), блок “Царукян” и дашнаки, но также республиканцы. Таким образом, Пашинян стал премьером благодаря разноплановой поддержке, а отнюдь не своим “ядерным сторонникам”. И хотя давление улицы сопровождало армянскую политику в течение нескольких недель, решающее голосование невозможно себе представить без сложных и рутинных переговоров не только между союзниками и попутчиками, но и откровенными оппонентами. Именно это позволяет жестко дифференцировать события в Армении и аналогичные процессы в Грузии и на Украине. Какой бы яркой ни была риторика Пашиняна, ему и армянскому политическому классу в целом удалось удержать ситуацию в правовых рамках. Новый премьер был утвержден по Конституции.
Никол Пашинян перестал быть лидером народных протестов. Конечно, он и далее будет играть роль трибуна, обращаться напрямую через социальные сети к своим сторонникам, призывать их к тем или иным действиям, выходить на улицу и проводить митинги или шествия. Но начиная со дня своего утверждения он сам входит во власть. И с этим символическим актом принимает не только лавры низвергателя премьеров, но и ответственность за принимаемые решения. Впереди у Пашиняна примерно месяц на формирование кабинета министров и программы, которая также будет утверждаться парламентом. По этой работе мы увидим, на кого будет делать ставку новый председатель правительства, найдут ли у него работу гражданские активисты или будут задействованы управленцы прежнего аппарата. На данном этапе велика вероятность, что без команды старых “спецов” новый премьер не обойдется.
Все впереди
Но пространство для маневра у Пашиняна после 8 мая будет намного меньше. Ресурс критики старой власти ограничен, утверждение программы и кабинета министров не находится исключительно в компетенции премьера, ему придется решать эти вопросы во взаимодействии с парламентом, где его коалиция выглядит по большей части ситуативной. Не будем забывать, что одним из важнейших обещаний Пашиняна было проведение досрочных выборов. И еще слишком свежа память у тех, кто вышел против Саргсяна за то, что он не сдержал свое слово.
Очевидно, что, пройди выборы сегодня, возглавляемый Пашиняном блок набрал бы большинство. Но не факт, что ближе к осени или тем более к зиме нынешняя эйфория сохранится, и успех нового премьера будет феноменальным. Как бы то ни было, Пашинян теперь власть. И не только символическая, де-факто способная парализовать движение транспорта и влиять на политические процессы, но и власть конституционная, облаченная значительной ответственностью.
Между тем, за последние недели Пашиняном было дано немало обещаний. И неучастие олигархов в политике, и прекращение “переговоров ради переговоров” по Карабаху. Второго мая во время выступления перед сторонниками он заявил: “Да здравствует Нагорно-Карабахская республика, которая должна стать неотъемлемой частью Республики Армения!” Рискованное заявление, учитывая тот факт, что и США, и Россия, и Франция — все члены Минской группы полагают, что финальный статус Карабаха должен быть определен после проведения юридически обязывающего референдума, но не иначе.
По справедливому замечанию британского эксперта Томаса де Ваала, “то, что Пашинян говорит о России, показывает, что он хорошо понимает, в каких геополитических условиях находится его страна, когда с одной стороны у нее подвешенная война с Азербайджаном, с другой — закрытая граница и отсутствие дипломатических отношений с Турцией. Поэтому он выступает — скорее всего, совершенно искренне — за сохранение военного альянса с Россией”. И заявление его пресс-службы о возможной встрече с президентом Владимиром Путиным на полях саммита ЕАЭС в Сочи — тому лишнее подтверждение. В любом случае теперь не скажешь: власти плохо отстаивают интересы Армении, теперь ты сам — глава кабинета министров с соответствующими этому статусу конституционными полномочиями.
Новая власть и новая оппозиция
Однако не стоит хоронить и оппозицию новой власти. Многие эксперты поспешили объявить о расколе в рядах РПА. Но часть этой фракции голосовала за Пашиняна по согласованному решению партийного руководства. И это были не столько кадровые партийцы, сколько те, кто был выбран в парламент по национальным квотам, а также бизнесмены, обычно склонные поддерживать правящую структуру для продвижения своих интересов.
Сорок два голоса было подано против Пашиняна. И полагать, что по мере продвижения к новым целям все эти люди каким-то чудесным образом исчезнут, как минимум наивно. Тем более что за ними также стоят их сторонники, которые пока отошли в сторону и предпочли оказаться в тени. Так что легкой жизни у нового премьера не будет. К тому же, ему предстоит работать в условиях парламентской республики, где решения вырабатываются путем долгих согласований, создания непростых коалиций, которые имеют свойство разрушаться по самым разным причинам.
Словом, Армения сдала сложный политический экзамен. Но впереди немало не менее запутанных головоломок и тестов, требующих нелинейных подходов.
