Действуют ли Россия и Китай сообща в Южной Европе?

В последние годы Южная Европа стала новым приоритетом для российско-китайского партнерства. Культурные и религиозные связи со странами с православным большинством позволяли России играть особую роль в регионе на протяжении длительного времени, в то время как Китай является в данном регионе новым игроком. Хотя у каждой из двух стран имеются свои причины для развития экономического сотрудничества с Южной Европой (для Китая это участок проекта «Один пояс и один путь», в то время как для России регион может стать альтернативой поставкам газа через Украину), оба государства все больше следуют параллельным курсам, включая продвижение своих собственных интересов за счет европейского единства.

Китай и Южная Европа

Инициированный Китаем в 2013 году проект «Один пояс и один путь» главным образом нацелен на реализацию китайских планов развития инфраструктуры в Центральной и Южной Азии, но, вместе с тем, Южная Европа является ключевым местом назначения как для морских, так и для трансконтинентальных маршрутов. Высокий уровень участия Италии, Греции, Сербии, Испании и Турции в форуме «Один пояс и один путь» 14-15 мая 2017 года свидетельствует об интересе южноевропейских стран к развитию экономических связей с Китаем. Китайские инвестиции поступают в регион поэтапно, не привлекая особого внимания, однако они заслуживают рассмотрения в качестве тенденции наращивания китайского экономического присутствия в регионе, что будет иметь важные последствия для Европы и США с точки зрения политики и безопасности.

В ходе визита экс-премьер-министра КНР Вэнь Цзябао в Польшу в 2012 году, китайское правительство выдвинуло новую экономическую инициативу «16+1», которая включает инвестиции, льготные займы, поддержку торговли и ежегодные саммиты в Центральной и Восточной Европе. В число включенных в инициативу 16 государств оказались 11 стран-членов ЕС и пять не входящих в Евросоюз стран Центральной Европы и Балтийского региона.[1] В течение саммитов последних лет были разработаны проекты сотрудничества. В частности, белградский саммит 2014 года призвал связать процесс «16+1» с китайскими инвестициями в инициативу «Один пояс и один путь», включая железнодорожные маршруты и прочую инфраструктуру. Саммит 2015 года в Сучжоу был посвящен проблемам морских маршрутов Шелкового пути, соединяющих Китай с Европой через Балтийское, Адриатическое и Черное моря. Саммит 2016 года, который прошел в латвийской столице Риге в ноябре 2016 года, продолжил разработку Инициативы трех морей по созданию связывающей эти моря инфраструктуры.

Инвестиции Китая в являющийся флагманом греческих морских перевозок Пирейский порт демонстрируют то, как упомянутая китайская инициатива стремится к развитию и комбинированному использованию морской и сухопутной инфраструктуры. Китайская государственная компания COSCO получила Пирейский порт в концессию на 35 лет, что превратит его в транспортный узел китайской торговли в Европе.  В августе 2016 года COSCO купила 51% акций порта за 311,5 млн долл. и планирует далее увеличивать свою долю во владении предприятием до 67% на протяжении последующих пяти лет при условии дополнительного инвестирования в порт 300 млн. евро (326 млн. долл.) инвестиций. Порт будет соединен с железными дорогами в Центральной и Восточной Европе, которые China Railway Construction Corporation построит к 2017 году, чтобы создать высокоскоростное железнодорожное сообщение между Пиреем  и Будапештом. Эти усовершенствования сократят время доставки грузов из Китая в Европу на 10 дней (сейчас товары идут от Суэцкого канала через Средиземное море, а затем до Атлантического побережья к городам Севера Европы); с новыми транспортными коридорами они будут идти напрямую от Суэцкого канала (пропускная способность которого недавно удвоилась) к Пирейскому порту. Пирей – ближайший к Суэцкому каналу из европейских портов; кроме того, Китай также вкладывал инвестиции в Египет и Джибути, где он приобрел свою первую зарубежную морскую базу и планирует разместить войска численностью 10000 человек.

Это всего лишь один из примеров начавшегося в 2008 году роста китайских инвестиций в Юго-Восточную Европу. Китайские государственные компании искали новые рынки, учитывая замедление производства в КНР и возникшие после кризиса возможности за рубежом. Помимо инвестиций в транспортный сектор Греции, китайские компании приобрели акции во многих других портах на Средиземном море, включая Геную, Неаполь и Стамбул. Китайские фирмы ориентировались на энергетические проекты, по большей части, в Италии и Португалии. Так, за последние несколько лет в Португалии 90% инвестиций в торгующиеся в энергетическом секторе активы пришли из Китая, в то время как в Италии Китай стал крупнейшим зарубежным инвестором в энергетический сектор с инвестициями более 4 млрд евро (4,35 млрд долл.).

Россия и Южная Европа

Экономический кризис в Греции поначалу спровоцировал спекуляции относительно способности Москвы воспользоваться ситуацией для развития более тесных связей с Афинами. Российские экономические трудности, действия в Украине и последовавшие со стороны ЕС санкции ограничили какое-либо сближение, несмотря на серию встреч между российским президентом Владимиром Путиным и избранным премьер-министром Греции в 2015 году Алексисом Ципрасом. Греческая внешняя политика в отношении России, особенно в энергетическом секторе, расстроила попытки ЕС ограничить усилия Москвы по налаживанию экспорта энергоресурсов в Европу в обход Украины. Более того, руководство правящей греческой партии «СИРИЗА» раскритиковало наложенные на Россию санкции Европейского Союза. В самом деле, поездка Путина в мае 2016 года в Афины была одним из немногих визитов, нанесенных российским лидером в страну ЕС со времени введения санкций в 2014 году. В свою очередь, Греция обратилась к России за инвестициями в недавно приватизированные сектора экономики. Обе страны также исследуют возможности сотрудничества в сферах туризма и транспорта наряду с углублением культурных и религиозных связей.

После того как в июне 2016 г. Реджеп Тайип Эрдоган принес извинения за сбитый в Сирии российский самолет, Путин возродил проект «Турецкий поток», впервые предложенный в декабре 2014 года и теперь включавший в себя строительство двух подземных газопроводов из России в Турцию. Страны подписали соглашение об этом проекте в октябре 2016 года. После визита турецкого президента Эрдогана в Москву в августе 2016 года, Турция предложила присоединить «Турецкий поток» к Трансанатолийскому газопроводу (TANAP), который будет транспортировать газ из Азербайджана к греческо-турецкой границе. «Турецкий поток» также можно соединить с газопроводами в Греции и Италии через трубопровод «Посейдон».

Все это противоречит усилиям ЕС и США по снижению зависимости Европы от российского газа и удерживает Грецию от расширения энергетического сотрудничества с Россией. ЕС строит ветку между Грецией и Болгарией (соединительный трубопровод Греция-Болгария или ICGB), которую подключат к азербайджанским газовым месторождениям через Южный коридор. Этот трубопровод может работать в реверсивном режиме, что означает возможность транспортировки газа в любом направлении, тем самым препятствуя использованию Россией поставок газа в Европу в качестве рычага политического давления.

Помимо этого, Россия и Турция развивают военное сотрудничество, создавая вызов единству НАТО. Эрдоган подвергается все большей критике за концентрацию политической власти в своих руках и широкомасштабные чистки рядов предполагаемых сторонников предпринятой против него летом 2016 года попытки переворота. Поэтому Турция стремится продемонстрировать наличие у нее выбора между различными опциями и сблизилась с Россией. Со своей стороны, Россия отменила введенные против Турции за сбитый самолет санкции, а Анкара приняла решение о закупке российской противоракетной системы С-400 вместо сопоставимых систем США и ЕС. Турция и Россия провели совместные военно-морские учения в Черном море в начале апреля 2017 года, всего два месяца после того как Турция приняла участие в морских учениях «Щит моря»стран НАТО в регионе.

Перспектива российско-китайской координации

До настоящего времени, Китай и Россия независимо друг от друга прикладывали усилия по налаживанию сотрудничества с Грецией и Турцией, но не координировали свою политику.  Однако в долгосрочной перспективе у них может появиться возможность координации, если Греция и Турция будут развивать экономическое сотрудничество со странами БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР). Любая будущая координация деятельности между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и инициативой «Один пояс и один путь» может предоставить возможность для объединения усилий в Южной Европе. Однако для этого страны региона должны желать и быть способными сотрудничать с ЕАЭС, что в настоящее время нереалистично. Турция в настоящее время является единственной страной Южной Европы, имеющей формальные связи с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), хотя пока лишь в статусе партнера по диалогу.

БРИКС

В 2015 году, как раз в разгар экономических переговоров Афин с ЕС, Россия пригласила Грецию к участию в деятельности Нового банка развития БРИКС. Едва ли можно было ожидать, что Греция окажется в состоянии обеспечить требующийся от участников взнос в 10 млрд долл., в то время как она испытывала трудности с выходом из экономического кризиса. В итоге Афинам удалось договориться с ЕС, и они так и не присоединились к инициативе БРИКС.

Напротив, Турции, которую позиционировали как почти участника БРИКС, никогда не предлагали вступить в организацию, да Анкара и сама не проявляла интереса к вступлению. В отличие от Греции, Турция не ограничена требованиями ЕС, хотя обе страны и являются членами НАТО. Как заявил один из турецких экспертов, если Турция вступит в БРИКС, она станет позиционировать себя в качестве ревизионистской державы. Вслед за политическими переменами в Турции после попытки переворота в июле 2016 года, такой вариант может казаться более привлекательной чем ранее перспективой, однако пока нет признаков того, что Турция собирается стать участником БРИКС.

Евразийский экономический союз и инициатива «Один пояс и один путь»

Прошлогоднюю договоренность о сопряжении ЕАЭС с инициативой «Один пояс и один путь» пока еще предстоит трансформировать в конкретную повестку сотрудничества. Если бы Греция и Турция в том или ином качестве присоединились к ЕАЭС, как предлагали некоторые российские официальные лица, то это создало бы основу для сотрудничества между Россией и Китаем, учитывая соответствующие китайские инвестиции в инфраструктуру в Южной Европе. Однако членство Греции в ЕС и таможенное соглашение Турции с Евросоюзом удерживают Анкару с Афинами от действий подобной направленности.

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС)

Турция стала партнером по диалогу ШОС в 2012 году. С этого времени президент Эрдоган периодически выражал интерес своей страны к членству в организации, хотя формально заявки на вступление Турция не подавала. Участники ШОС единогласно избрали Турцию председателем Энергетического клуба ШОС в 2017 г.; причем эту роль впервые предоставили стране, не являющейся членом организации. Китай также приветствовал возможность членства Турции в ШОС и пытался оказывать давление на Анкару по вопросу ограничения политической активности уйгурского меньшинства в Турции. 

По всей видимости, общественное мнение в Турции разделено между Западом и Востоком. За год до июльской попытки переворота 2016 года проведенный Pew Research Center опрос показал, что 55% респондентов поддерживали членство в ЕС, а 47% при этом полагали, что Турции не следует участвовать в любых действиях НАТО, направленных против России. Учитывая, что Турция на протяжении длительного периода является союзником НАТО, представляется любопытным то, что Россия и Иран имели более высокие рейтинги положительного восприятия в Турции, нежели США или ЕС. Как следствие широкомасштабных арестов после попытки переворота и критики Евросоюзом нарушений прав человека в Турции, вероятность ее членства в ЕС еще более уменьшается.

Греция, также являющаяся членом НАТО, – никак не аффилирована с ШОС. Однако, в последние годы она обсуждала военное сотрудничество с Россией, хотя это стало бы возможным лишь в том случае, если бы санкции с Москвы были сняты. В июле 2016 года Афины и Москва изучали возможность совместного производства в Греции автоматов Калашникова. В 2015 году они также обсуждали перспективы покупки Грецией ракет для комплекса С-300, который Греция приобрела у Кипра в конце 1990-х годов.

Последствия

Китай и Россия следуют параллельными курсами в экономическом сотрудничестве с такими странами Южной Европы, как Греция и Турция. Это происходит на фоне экономического и политического кризиса в ЕС и в контексте введенных против России санкций из-за ее действий в Украине. В то время как российская и китайская политика имеют под собой разные мотивы, совокупность их параллельных усилий создает для ЕС и США определенные проблемы:

·      Поддержание роли Украины как транзитной страны для российского газа. ЕС противодействует усилиям России построить подобные «Турецкому потоку» газопроводы в обход Украины.

·      Сохранение единства стран-членов ЕС по вопросу санкций против России. Греция была критически настроена в отношении санкций, и Москва стремилась использовать свои связи с Афинами для размывания единства ЕС по этому вопросу.

·      Препятствование отдельным компаниям в установлении контроля над европейской инфраструктурой. Покупка Китаем контрольного пакета акций Пирейского порта вызвала серьезную озабоченность в ЕС в отношении возможности компании осуществлять монопольный контроль над портом и прочей инфраструктурой. 

·      Ускорение превращения Китая в глобальную военно-морскую державу. Рост экономических интересов Китая в Средиземноморском регионе привел к увеличению объема инвестиций в порты региона и к строительству первой военно-морской базы Китая в Джибути.

ЕС столкнулся на своей периферии со множеством угроз, включая потоки мигрантов с Ближнего Востока и Африки, а также экономический кризис. Параллельные усилия России и Китая по вовлечению в сотрудничество соответствующих стран создают обеспокоенность относительно единства ЕС и НАТО. Более того, в свете избрания президентом США Дональда Трампа, американские обязательства по отношению к любой из указанных организаций могут подвергнуться пересмотру, учитывая провозглашаемую Трампом точку зрения, согласно которой союзники США используют Америку в своих интересах.

Не следует исключать того, что усилия России и Китая по налаживанию связей с Южной Европой приобретут конкурентный характер, по крайней мере, в сфере инвестиций в инфраструктуру. Слабость российской экономики, однако, ограничивает эффективность российских усилий и может подтолкнуть Москву к скоординированным вместе с Пекином действиям по инвестированию в европейскую инфраструктуру, если эти инвестиции будут служить потребностям как ЕАЭС, так и инициативы «Один пояс и один путь». Такого координация в Южной Европе в итоге может стать конкретным свидетельством сопряжения этих двух инициатив.

Кроме того, привлекательность российских и китайских предложений странам Южной Европы может со временем снизиться. Есть сведения, что европейские страны озабочены некоторыми последствиями китайских инвестиций в рамках инициативы «16+1», (включая требования задействовать китайских субподрядчиков и закупать произведенное в Китае оборудование), а также растущим дефицитом в торговле ЕС с Китаем. Учитывая экономический кризис в РФ, Россия похоже, взяла на себя слишком много обязательств, приняв решение о строительстве еще двух крупных газопроводов в дополнение к «Турецкому потоку»: соединяющего Балтийский регион с Германией «Северного потока», а также «Силы Сибири», которая свяжет Россию с Китаем. Если цель Турции состоит в том, чтобы стать газовым хабом, это приведет к ее уходу от чрезмерной зависимости от России (от которой Турция сейчас получает 56,3% газа), даже несмотря на то, что отношения между двумя этими странами к настоящему времени существенно улучшились.

Данный проект профинансирован при поддержке Европейской комиссии. Эта публикация отражает исключительно мнение автора; Комиссия не может нести ответственность за использование информации, содержащейся в публикации.