Из 14 политических партий, принимавших участие в думских выборах, пятипроцентный барьер преодолевают четыре: "Единая Россия", КПРФ, ЛДПР и "Справедливая Россия". Русская служба Би-би-си попросила оценить эти выборы профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге Владимира Гельмана.
Выборы стали восстановлением равновесия в российской политической системе, которое было нарушено в результате протестов после выборов 2011 года. Российским властям удалось не только добиться того, чтобы к "Единой России" вернулось конституционное большинство (больше 2/3 мандатов), но и исключить из политического участия в стране довольно значительную часть активных избирателей, в том числе тех, которые высказали свой протест пять лет назад.
В этом смысле можно говорить о том, что властям удалось успешно воплотить в жизнь стратегию демобилизации. Это произошло не только за счет того, что выборы были перенесены с декабря на сентябрь, но и оттого, что в общественном мнении сложилось представление: выборы не являются чем-то значимым и ничего не изменят.
Такой вывод можно сделать в том числе и глядя на явку на выборы – очень сильно упала, особенно в крупных городах.
Например, в моем родном Петербурге она составила чуть более 30% по сравнению с предыдущими выборами, на которых явка была 55%, то есть это очень резкое снижение активности.
Многие избиратели, которые были недовольны результатами выборов 2011 года, сейчас на выборы просто не пришли. Естественно, такое резкое смещение состава участников голосования оказалось на руку "Единой России", оказалось на руку Кремлю.
Оппозиция раздроблена
Демобилизации избирателей помогало и то, что политические силы, которые в 2011 году выступали противниками властей, оказались очень сильно раздробленными и не имели шансов для того, чтобы мобилизовать избирателей так, как это было пять лет назад.
Это был сознательный подход властей, направленный на разрушение тех организаций, которые могли представлять для них потенциальную угрозу, начиная от НКО и заканчивая последними событиями, когда "Левада-центр" прогнозировал резкое снижение явки и падение интереса к выборам, и был назначен "иностранным агентом".
Я бы сказал, что властям удалось добиться тех результатов голосования, к которым они стремились, и те задачи, которые ставили перед этими выборами, оказались выполненными.
В целом функция авторитарных выборов состоит в том, чтобы, с одной стороны, продемонстрировать легитимность существующего режима, подчеркнуть, что те, кто находится у власти, имеют мандат от граждан.
Такие политические режимы, как российский (их называют режимами электорального авторитаризма), довольно успешно используют выборы именно в этих целях.
С другой стороны, авторитарные выборы служат для властей очень важным тестом, позволяющим выявить, на каких участках они не дорабатывают, где результаты голосования не соответствуют тем ожиданиям, которые есть у властей, и что им надо изменить.
Выборы 2011 года были важным сигналом, когда власти поняли, что дела идут не так, как им хочется, и приняли меры для того, чтобы устранить то, что их не устраивало в российской политической системе.
Нынешние выборы эту сигнальную функцию не выполнили, потому что очень большое количество избирателей на выборы не пошли, и о том, как они могут себя повести в будущем, власти не узнали, и мы этого пока тоже не знаем.
Несмотря на то, что тактические задачи власти решили, ответ на стратегический вопрос о том, что будет дальше, пока не известен. Можно лишь говорить, что пока сохраняется статус-кво, нарушенное в 2011 году.
Электоральные авторитарные режимы существуют в разных странах. Самый канонический пример – это Мексика, где на протяжении 70 с лишним лет одна и та же партия – Институционно-революционная партия – находилась у власти вплоть до 2000 года.
Когда партия находилась в зените своего могущества, то явка тоже была очень низкой и партия всячески с этим боролась. Поэтому российский режим в этом плане совсем не уникальный.
Система никуда не движется
Если людей не очень устраивает существующий порядок, но они не видят ему альтернативы, то такой политический порядок все равно будет легитимен, неважно, сколько процентов проголосуют за его сохранение. А проблема представительства граждан – это совсем другое.
Мы можем предположить, что результаты выборов могли бы быть иными, но вопрос о том, является ли нынешняя Дума легитимной, не может ставиться до тех пор, пока не появится какой-то реальной альтернативы, какого-то спроса на перемены подобно тому, как он был предъявлен на выборах в последние годы СССР (1989-1991).
Это не значит, что все проводившиеся до этого выборы были нелегитимными, хотя на них граждане голосовали за единственного кандидата и не видели для себя других альтернатив, пока не изменились правила игры.
Российская политическая система никуда не движется: задача, которую ставят власти, как раз состоит в том, чтобы сохранить ее неизменной, и в общем пока им это удается.
Другое дело, насколько долго удастся им сохранять эту неизменность. На этот вопрос, исходя из сегодняшних результатов, ответить просто невозможно.
Да, результаты голосования власти устраивают, и я совсем не исключаю, что в результате голосования может возникнуть такое головокружение от успехов и даже стремление провести досрочные президентские выборы и/или принять новую конституцию, пока ситуация позволяет.
Но по сути, всё, что делают власти – это попытки сохранить существующий политический режим неизменным, а российские граждане в этот раз предпочли никак не реагировать на эти попытки, в отличие от того, что было пять лет назад, когда они активно препятствовали действиям властей.
