В авторитарной России политическое поведение определяется не открытостью и осознанностью, а подспудной тягой соглашаться с другими – так, доказывают в недавно опубликованной работе Сэмюэл Грин (Kings College в университете Лондона) и Грэм Робертсон (университет Северной Каролины).
Люди с высоким значением этой личностной характеристики поддерживают с другими позитивные отношения; окружающие характеризуют их как радушных, добрых, симпатизирующих другим. Обратная сторона этой черты – конформизм, преувеличенная вежливость, неумение отстаивать свою позицию, некритическое следование социальным нормам, мнениям и стандартам («все так делают»). В экспериментах дети с высокой готовностью соглашаться проявляли мало недовольства, когда получают совершенно не интересный им подарок.
Соглашательство – важное свойство для выживания в авторитарных режимах. Ведь они по определению практикуют единообразие и, наоборот, делегитимизируют различия, дебаты. В демократиях критически настроенные по отношению к правительству граждане вполне могут восприниматься как лояльные государству, а в авторитарных это редкость. Если государство персонифицируется в его лидере и проводимой им политике, то ее негативная оценка становится равносильной предательству самих интересов страны. В последние годы Россия, пишут Грин и Робертсон, шагнула от мягкой формы авторитаризма к более жесткому принуждению, контролю и мобилизации. Государство стимулирует «здоровые» и «патриотические» силы выявлять «врагов» и «извращенцев», используя стратегию противопоставления «нас» и «их» для собственной легитимации. Это противопоставление, как показывал социолог Борис Дубин, связано с идеей «особого», уникального российского пути, отличающего нас от остального мира.
Чем жестче авторитаризм, тем больше нужно смелости на противостояние ему: приходится выйти из зоны комфорта, за рамки социально приемлемого поведения, вступить в конфликт с общепринятыми политическими нормами. Поэтому люди, предрасположенные жить «по правилам», будут тем реже проявлять оппозиционные настроения, чем жестче режим и чем сильнее свободу медиа заменила госпропаганда, через которую, собственно, люди и узнают, что приемлемо, а что нет, с чем надо соглашаться, а против чего протестовать.
В онлайн-опросе, проведенном Грином и Робертсоном в октябре 2013 (вскоре после московских выборов, где Навальный соперничал с Собяниным), участвовали 1200 жителей 13 крупных городов. В основном это представители среднего класса с доходами выше среднего и высшим образованием. Это люди, каждый из которых теоретически мог участвовать в протестном движении. Такая выборка позволяет судить о настроениях среднего класса, а не населения в целом. Предложив респондентам самим оценить себя по пятифакторной модели, исследователи затем попробовали выяснить, насколько респонденты лояльны политической системе: поддерживают ли президента, как голосовали на выборах-2012 и какую эмоцию вызывают у них политические лидеры. Кроме того, в интервью измерялась склонность респондентов к либерализму в экономике и социальной жизни.
Результат: личная склонность к соглашательству, конформизм – хороший предиктор того, почему образованные и небедные горожане не стали «рассерженными» […]
[Автор: Борис Грозовский]
