9 мая танки, как обычно, прогрохотали по Красной площади в рамках традиционно экстравагантного военного парада в честь Дня Победы. В отличие от 2015 года (когда отмечалась 70-я годовщина окончания Второй мировой войны), на праздновании не было важных иностранных гостей, перед которыми можно было бы бахвалиться военной мощью России.
Но по мере того, как российская экономика погружается все глубже в рецессию, потребность в зрелищном шоу все возрастает. Кампания пропаганды, направленная на взращивание "патриотических чувств" достигла новых высот, но достоверно оценить ее эффективность непросто. Пережевывание былой славы может вызвать лишь ограниченный энтузиазм у современного населения, так что присвоение героической победы Советского Союза над фашистской Германией, как средство легитимизации агрессивной, но безрезультатной политики режима Владимира Путина, начинает протухать.
Однако в этом году празднование отличал новый месседж пропаганды – о том, что Россия вновь окружена злыми врагами, и только военная мощь может сдержать их поползновения.
Изрядная доля фальши подчеркивает это прославление милитаризма. Как следствие, некоторые вместо того, чтобы замечать поверхностность этого действа, предпочитают просто отмахнуться от него, сочтя современной формой карнавала. Тем не менее, с этим громкими заявлением о желании дать отпор связаны вполне реальные риски.
Российские чиновники яростно протестуют против учений НАТО в странах Балтии и угрожают далеко идущими "контрмерами". Министр обороны Сергей Шойгу уверяет, что четыре батальона НАТО, которые могут быть развернуты в Прибалтике, столкнутся с двумя новыми российскими дивизиями, в то время как третья будет развернута вблизи Донбасса. Еще больше протестов вызвали учения Noble Partner 2016, запланированные в Грузии, в которых примут участие 650 военнослужащих США, 150 военнослужащих Великобритании и 500 грузинских солдат.
По мнению Москвы, эти учения являются крупной "провокацией", направленной на дестабилизацию ситуации на Южном Кавказе.
Между тем, текущее военное вмешательство в Сирии превратилось в главную витрину для демонстрации возможностей России в проецировании военной мощи. Уменьшения его интенсивности до 20-25 вылетов в день никак не сократило победные реляции об этой "маленькой и победоносной" войне. Каждый раз, когда госсекретарь США Джон Керри призывает министра иностранных дел России Сергея Лаврова на переговоры о еще одном продлении соглашения о прекращении огня в Сирии, Москва празднует это как очередную дипломатическую победу.
Политическое впечатление от военной победы должно было усилить выступление оркестра Мариинского театра в руинах недавно освобожденной Пальмиры. Но этот план по добавлению культурных мероприятий в кампанию бомбардировок испортил авианалет на лагерь беженцев на севере Сирии, который некоторые назвали военным преступлением. Россия не дала Совету безопасности ООН осудить это зверство, еще раз продемонстрировав свое очевидное равнодушие к гуманитарной катастрофе сирийского конфликта.
Пальмирский концерт, в котором Сергей Ролдугин играл на виолончели, заострил внимание на еще одной особенности нового российского милитаризма: он коррумпирован даже на самом высоком уровне. Ведь Ролдугин лично участвует в транснациональных схемах по отмыванию денег, выявленных в панамских документах, и президент Путин должен был взять его под собственную защиту для того, чтобы ни одно расследование не последовало за этими деньгами.
В то же время, Путин приказал начать расследование другого случая коррупции в грандиозном масштабе – строительства космодрома "Восточный", который должен был стать символом стратегического "поворота" России на Восток, но вместо этого стал иллюстрацией колоссальной траты ресурсов. Премьер-министр Японии Синдзо Абэ предположил, что из-за отчаяния от неудачи этого "поворота" Путин не откажется от предложения экономического сотрудничества в обмен на компромисс в споре о южных Курильских островах. Однако Абэ не учел важности предоставления некоторым кремлевским придворным долей в этой сделке, которые предоставили бы им возможности для обогащения. Таким образом, российский "клановый капитализм", по сути, перевешивает стратегические цели государства.
Расцвет коррупции при упадке экономики рискует прогневить обездоленных – и строительство "Восточного", уже вызвало несколько акций протеста. Таким образом, милитаризм пытаются использовать для создания патриотического единства, которое должно стать прикрытием для этого воровства. Празднование Дня Победы предоставляет идеальные средства для такой мобилизации, позволяя клеймить любое либеральное инакомыслие как "предательство".
Даже незначительные проявления несогласия с направлением официального дискурса, такие, как посты в социальных сетях о том, что Крым принадлежит Украине, в настоящее время рассматривается как преступный "экстремизм", наказанием за которым может быть до двух лет в колонии строгого режима.
Поддерживаемый государством ура-патриотизм вдохновил гневные требования запретить "непатриотичный" видеоклип, размещенный в Интернете рок-группой Ленинград 30 апреля и в первую же неделю набравший миллионы просмотров. Послание этой провокационной песни – о радости сбросившего с себя бремя безрадостной жизни, по-видимому, резонирует глубже барабанов государственной пропаганды.
По мере того как танки и ракеты покидают Москву, также рассеивается и пароксизм самовосхваления, оставляя за собой неизбежное похмелье и вопросы "что дальше?" В прошлом году ответом стало начало военной интервенции в Сирии. Но сейчас спасение из этой авантюры, даже если очень повезет и оно пройдет гладко, нужно будет затмить новой "победой".
Вариантов, однако, становится все меньше по мере того, как деньги утекают через коррумпированные госпредприятия и руки расточительных чиновников. Путин не может быть уверен в том, что предстоящие парламентские выборы, как бы жестко их не контролировали, не запустят лавину до сих пор скрытого массового недовольства, как было в конце 2011 года.
У российского президента осталось лишь несколько недель, чтобы придумать новую идею, которая сплотит массы в поддержке существующего режима, но, похоже, у его подчиненных закончились идеи.
Читать статью | © Обозреватель
