Накануне армия Азербайджана вновь нарушила режим прекращения огня и предприняла попытку диверсионной вылазки в НКР, но была отброшена назад. На этом фоне усилились разговоры о привлечении к конфликту Ирана, готового взять на себя роль независимого арбитра в Закавказье. Но не противоречит ли вступление в игру такого миротворца национальным интересам России? Возобновление боевых действий в Нагорном Карабахе многие аналитики в России и за ее пределами изначально связывали с конфликтом между Москвой и Анкарой. В связи с инцидентом с Су-24 в небе над Сирией возможность обострения на карабахском фронте, где за спиной Армении стоит Россия, а за спиной Азербайджана – Турция, допускалось еще в конце прошлого года. Причем эти допущения возникли не на пустом месте. «Турция сделает все возможное, чтобы оккупированные территории Азербайджана были освобождены», – заявил еще в конце ноября турецкий премьер Ахмет Давутоглу. Данную тему он продолжил в середине февраля в ходе визита в Киев, сообщив на пресс-конференции с теперь уже бывшим премьером Украины Арсением Яценюком, что территориальная целостность Азербайджана находится под угрозой из-за Армении, помощь которой предоставляет Россия. Куда меньше внимания получила позиция Ирана, который, добившись снятия международных санкций, демонстрирует все более масштабные экономические (прежде всего, на мировом рынке углеводородов) и политические амбиции […] Отношения Ирана со странами, в том или ином виде вовлеченными в карабахский конфликт, вряд ли можно описать известной формулой «ноль проблем с соседями» – противоречий у исламской республики достаточно и с Россией, и с Турцией, и с Азербайджаном. Однако после начала российско-турецкого конфликта из всех стран, граничащих с Арменией и Азербайджаном, Иран оказался единственным государством, которое воспринимается всеми заинтересованными сторонами как условно нейтральное […]
При этом необходимо понимать, что в конечном итоге миротворческий процесс зависит не от посредников, а от основных сторон конфликта, причем даже не от политиков, а от общественных настроений. «Комментаторы сейчас разыгрывают всякие геополитические сценарии, но никто не говорит, насколько два общества готовы позволить своим политикам компромисс, параметры которого вполне очевидны уже лет двадцать, – заявил газете ВЗГЛЯД профессор Нью-Йоркского университета в Абу-Даби, социолог Георгий Дерлугьян. – Выживет ли политик, который начнет говорить, например, о долме, объединяющей народы? Или режим, который признает ценность романа «Каменные сны» азербайджанского писателя Акрама Айлисли и введет его в школьную программу? (данное произведение о карабахской войне в Азербайджане назвали «проармянским», за что автора подвергли настоящей травле – прим. ВЗГЛЯД)».
«Хотелось бы надеяться, что «границы дозволенного» подвижны. Сейчас раздаются вполне дежурные стоны про «отсутствие европейской культуры диалога». А в самой Европе откуда она взялась? Из диктатуры Савонаролы, Варфоломеевской ночи, костров инквизиции. И ближайший по времени провал цивилизации – в 1914–1945 годах. А после 1945 года, с восстановлением роста и под американской эгидой, будто вентиль завернули, и все, наступила «культура диалога», – напомнил он, призвав тем самым не отказывать конфликтующим сторонам в возможности исторического примирения, пускай и в неопределенном будущем.
