Похоже, Кремль готов предложить обществу новый социальный контракт, по которому вместо безвозвратно ушедших стабильности и роста благосостояния будет предложено установление социальной справедливости.
От точечных репрессий — к массовым
Нынешний год во внутренней политике богат на сюрпризы. Еще недавно мы удивлялись, что на Сахалине действующего губернатора арестовывают под телевизионные камеры, обвиняя в получении взятки, как на днях в Коми показательно задерживают уже всю верхушку региональной элиты по обвинению в создании организованного преступного сообщества.
Стилистика происходившего в двух процессах схожа: обыск под камеру, дорогие часы, миллионы в сейфе. По масштабу задержаний и характеру обвинений «дело Коми» напоминает прошлогоднее дело Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД, когда двух генералов и ряд старших офицеров обвинили в создании преступного сообщества в целях получения чинов и званий, и демонстрирует переход от точечных репрессий к групповым в отношении региональных элит. На Сахалине за задержанием Александра Хорошавина последовали чистки местной элиты и уголовные дела, но руководство региона не обвинялось в создании ОПГ. И если на уровне городов это стало уже обычной практикой — только в Коми десять бывших глав городов, включая Сыктывкар, Воркуту, Ухту, или осуждены, или находятся под следствием, — то с верхними эшелонами региональных элит такое происходит впервые.
Трудно сказать, идет ли инициатива от силовиков в лице ФСБ и СКР, или они выступают скорее как исполнители, выполняя высокий политический заказ. По крайней мере, если Хорошавин получил в свое время «черную метку» от Фонда развития гражданского общества, работающего с управлением внутренней политики АП, то Гайзер в последнем, июньском рейтинге губернаторов ФоРГО вошел в первую пятерку эффективных губернаторов.
Поэтому преследуемые «делом Коми» цели скорее политические и с республикой не очень связаны: экономическое самочувствие региона оставляет желать лучшего, но о долговой яме говорить не приходится. Частные бизнес-интересы как причина уголовного дела также не особенно просматриваются. Хотя точно об этом можно будет говорить, когда пройдут новые назначения. Наиболее видимая задача — получить дивиденды на борьбе с коррупцией и запугать региональные элиты. Но почему именно Коми и именно сейчас? В республике довольно укорененная региональная элита, при этом без серьезной «крыши» в Москве. Атака на нее не приводит к серьезным напряжениям на федеральном уровне. Были ли в Коми разного рода нарушения, использование служебного положения в целях личного обогащения и серьезная коррупция? Было ли этого больше, чем в большинстве других регионов? Вряд ли.
Чрезвычайная легитимность
Еще недавно от губернатора требовались три вещи: хорошие результаты на выборах, выполнение президентских указов и относительное спокойствие в регионе (отсутствие публичных скандалов). Все это было выполнено в Коми, и Вячеслав Гайзер находился на хорошем счету. Но теперь, по-видимому, этого уже недостаточно.
Выборы показали, что небывалый всплеск поддержки власти на волне Крыма, Донбасса и военно-патриотической риторики исчерпан — и сменился спадом. Поддержать не выборную, а «чрезвычайную» легитимность могла бы очередная резкая смена повестки: с «Крымнаш» на бескомпромиссную борьбу с коррупцией.
И, похоже, Кремль готов предложить обществу новый социальный контракт, по которому вместо безвозвратно ушедших стабильности и роста благосостояния будет предложено установление социальной справедливости. Если дело Сердюкова было сигналом федеральным элитам о смене правил игры, то «дело Коми» — сигнал элитам региональным.
Губернаторы вслед за мэрами входят теперь в группу повышенного риска. Если «Крымнаш» и конфронтация с Западом стали возможны благодаря ужесточению контроля над федеральными элитами, то новая легитимность Владимира Путина делает его существенно менее зависимым от региональных элит и позволяет ужесточать над ними контроль.
С другой стороны, Путин готовит, судя по всему, внешнеполитический триумф, связанный с ситуацией в Сирии и борьбой с ИГ, кульминацией которого должно стать выступление на Генассамблее ООН 27 сентября. И пропагандистская победа в борьбе с коррупцией на внутриполитическом фронте хорошо бы дополнила его внешнеполитические достижения. Или позволила бы убрать из фокуса общественного внимания события на востоке Украины.
Каковы возможные последствия «дела Коми»? Отказ Кремля от старых правил игры и непонимание региональными элитами новых может привести к опасному разладу в верхах, так как уровень доверия во всей административной системе существенно снижается. Соответственно, снижаются и степень управляемости регионами, и эффективность «политических машин» на местах, создавая дополнительные проблемы на приближающихся выборах. При этом уровень коррупции в условиях неопределенности и неустойчивости, к сожалению, будет только возрастать.
Неясен и общий эффект антикоррупционной кампании, если такая стартует. Однажды Кремль уже совершил «самострел», и разоблачительный раж вокруг замены московского мэра Лужкова был одним из факторов общего падения доверия к власти, вылившегося в массовые протесты 2011–2012 годов. Как бы эта история не повторилась.
