В связи со вниманием, которое в последние годы уделялось возможностям российских вооружённых сил, имеет смысл рассмотреть, как развитие ведения войны в следующие 10 – 20 лет может повлиять на потенциал российской армии по сравнению с ведущими западными странами.
Всё более высокий уровень автоматизации, включающей в себя оружие дистанционного управления и средства комплексного автономного ведения войны, поставят вооружённые силы России в невыгодное положение. Россия не имеет технологий равных западным автоматическим системам и не обладает возможностями для самостоятельной разработки таких систем в ближайщем будущем. Оборонный комплекс России сильно отстаёт от армий Запада в сфере автоматических систем, боевых самолётов беспилотников и передовой электроники всех видов.
Российское правительство осознало эти недостатки и, вплоть до недавнего времени, пыталось их исправить методом кооперации с западной оборонной промышленностью. Но замораживание этой кооперации между членами НАТО и Россией, что стало последствием аннексии Крыма, и одновременное санкционирование России большей частью западных государств будут в ближайшее время мешать быстрому приобретению военных технологий и технологий дуального применения российским оборонным комплексом.
Финансовые ограничения в результате бюджетного кризиса из-за падения цен на нефть также будут мешать развитию и применению оружия новых технологий.
В связи с этим Россия должна будет найти альтернативные методы противодействия западным автоматическим технологиям.
Два варианта, которые усилят военную мощность России, включают в себя попытку помех вражеским коммуникациям и ведение радиоэлектронной борьбы для обезвреживания самолётов-беспилотников и автоматического оборудования.
Это те сферы, в которых российские (а прежде – советские) вооружённые силы имеют огромный опыт. Недавно запущенная система радиоэлектронной борьбы Рычаг-АВ сконструированна для того, чтобы мешать радарным системам противника на расстоянии нескольких сотен километров, с целью обезвреживания его оружия с радиоэлектронным управлением. Эта система может быть размещена на разнообразных видах сухопутного, морского и воздушного оружия, и, по крайней мере по официальным утверждениям россиян, её возможности намного превосходят западные эквиваленты.
Вооружённые силы России также будут пытаться противодействовать западным преимуществам в технологии, делая упор на гибридную тактику и кибервойны, как в случае прямой конфронтации так и в косвенных войнах в периоды враждебных отношений. Это две компетенции, в которых Россия обладает преимуществом по сравнению с западными странами.
Отсутствие демократической ответственности в политической системе России облегчает применение обмана и гибридной тактики, по сравнению с правительствами, которые обязаны придерживаться демократических норм.
Если Россия принимает участие в косвенной войне, она может внедрять наёмников и другие иррегулярные силы, поддерживаемые ГРУ и другими подразделениями спецназначения. Она также может использовать дружелюбное к ней население соседних стран для скрытия тайных операций в странах, являющихся целями.
Аналогичным образом Россия имеет большой опыт в кибервойне и она не ограничена стандартами в её применении, которые преобладают на Западе.
Организованная правительством кибервойна, вероятнее всего, будет сосредоточена в рамках специальных операций. Китайская атака на правительственное Управление кадров, приведшая к краже персональных данных каждого, кто прошёл проверку правительства США на безопасность, начиная с 2000-ого года, говорит о возможном будущем, в котором хакерство и экспертиза огромного количества данных могут быть применены Россией для подрыва безопасности противника.
Помимо этого, российские службы безопасности будут поддерживать тесные отношения с неправительственными хакерами, которые могли бы быть мобилизированы для повсеместных атак ради выведения из строя оборудования. В этих тактиках нет ничего нового. Они были продемонстрированны русскими хакерами уже в 2007-ом году в Эстонии и в 2008-ом году в Грузии, но их можно тоже применить достаточно эффективно в будущем для сбоя общественной инфраструктуры, а, возможно, также и государственных коммуникаций.
Что касается более традиционных военных средств, то применение высокоточных боеприпасов будет всё более важным для России. Стратегия воспрещения / блокирования района будет сконцентрирована на защите родины оборонительными системами.
Такие многослойные оборонительные системы на данный момент воздвигаются в Крыму; возможно, в будущем они будут размещены на Курильских островах, в Калининграде и, может, в других прибрежных регионах.
Низкочастотные радары на русских системах «земля-воздух» были разработаны для того, чтобы противодействовать традиционному американскому преобладанию в технологии стелс, применение которой возможно уже через некоторое время сделает ударную авиацию США уязвимой для российской противовоздушной обороны.
Основное ограничение этой стратегии также будет технологического рода: непрекращающиеся проблемы при запуске российских спутников, возможно, ограничат способность российских вооружённых сил в обнаружении потенциальных атак врага, тем самым заставляя Россию быть зависимой от наземных радаров для прикрытия важных регионов.
Высокоточное оружие также могло бы быть применено в наступательных целях. Ракеты «земля-земля» наподобие Искандера, с максимальным радиусом действия в 500 км, могут быть применены для угрозы соседним государствам.
Вооружённые силы России оснащают корабли и подводные лодки различных типов мощными баллистическими ракетами, применение которых не ограничено соглашением по ракетам средней и малой дальности. Они имеют радиус действия в 2500 – 3000 км.
Эти ракеты позволят российским вооружённым силам угрожать не только соседним государствам, но и отдалённым государствам из прекрасно защищённых, безопасных внутренних вод, таких как Чёрное, Балтийское и Охотское моря.
Поскольку эти ракеты могут быть запущенны с таких маленьких кораблей как фрегат и корвет, русский флот может быть серьёзной угрозой региональной безопасности, даже если он не сумеет построить большое количество огромных линкоров.
Так как очень непохоже, что российские войска будут равны обычным силам США или смогут создать противовес западному технологическому превосходству, то они будут и впредь полагаться на ядерное сдерживание.
Российские военные стратеги рассматривают ядерное оружие как своего рода компенсацию относительной слабости России в сфере обычных вооружений.
Ядерная доктрина России в какой то мере даже соответствует доктрине НАТО времён «холодной войны», хотя русские руководители намного чаще высказывались публично, что могли бы применить тактическое ядерное оружие для отражения нападения обычных сил противника, которое угрожало территориальной целостности или суверенитету государства.
Лидеры России прекрасно осознают неравенство российских вооружённых сил по отношению к армии США. Существует возможность, что они через двадцать лет также будут отставать от армии китайцев. Но они активно планируют использование сравнительно сильных компетенций армии в качестве компенсации её общей слабости.
Западные проектировщики, со своей стороны, должны концентрироваться на противодействии преимуществам русских в таких сферах как кибервойна и сведении на нет потенциальной угрозы применения Россией баллистических ракет и тактического ядерного оружия для достижения политических целей в соседних государствах.
