Объявление о введении санкций против китайских корпораций и частных лиц скорее всего нацелено на то, чтобы надавить на правительство КНР и на негосударственные субъекты в Китае, занимающиеся коммерческим кибершпионажем. Кроме того, власти США, очевидно, показывают, что обладают техническими и иными возможностями, позволяющими с высокой степенью достоверности идентифицировать организаторов кибератак с территории Китая (а значит, и других государств).
Вашингтон явно рассчитывает сохранить подобные возможности контр-кибершпионажа и в будущем, несмотря на постоянное совершенствование технологии «заметания следов» и на меры, которые китайская сторона предпримет, получив информацию о выявленных американцами кибератаках. Вполне возможно, что вопреки ожиданиям многих экспертов, сохранение анонимности кибератак становится все более проблематичным. Растет риск выявления не только абстрактных адресов, задействованных в операциях, но и конкретных лица, их осуществляющих.
В США, как можно понять по комментариям официальных лиц и публикациям в СМИ, сейчас идет интенсивная кампания по укреплению кибербезопасности, охватывающая не только правительственные учереждения, но и частные корпорации в коммерческом и некоммерческом секторах.
Вводя санкции, США явно хотят отделить эти карательные меры от взаимодействия с КНР в иных областях. Возможно, таким образом они предлагают правительству КНР принять меры против хакеров, если их действия не санкционированы китайскими властями, или перестать «заказывать» хакерские атаки, если за ними в действительности стоит китайское правительство.
Возможно также, что американские правительственные ведомства, следующие канонам классической дипломатии и в полной мере осознающие логику увязок в отношениях между государствами, выступали против подобных санкций, указывая на их негативные последствия для общего климата в американо-китайском взаимодействии. За разработку санкций, вероятнее всего, отвечают ведомства, придерживающиеся «легалистского подхода» к внешней политике, например, Министерство финансов и Министерство юстиции.
Судя по направленности претензий, выдвигаемых США в адрес КНР, Вашингтон предлагает воздерживаться от кибердеятельности, нацеленной на саботаж гражданской инфраструктуры или получение технологий, разработанных американскими корпорациями, для последующей передачи этих технологий или иной коммерческой информации китайским конкурентам. Осуждать Китай за иные формы кибершпионажа означало бы применять двойные стандарты, поскольку и сами США (и наверняка все другие технологически развитые государства) практикуют сбор политической и военной информации при помощи электронной разведки.
Характерно, что Вашингтон признает легитимным с точки зрения международного права, например, похищение иностранной (как предполагается, китайской) разведкой персональных данных десятков тысяч сотрудников федерального правительства США, поскольку подобный взлом иностранных баз данных — это акт «национальной политики безопасности». Проблема, на которую США обращают внимание своими потенциальными санкциями против китайских корпораций, заключается в кибершпионаже против гражданских и коммерческих объектов.
Для крупных китайских корпораций (которым есть смысл внедрять похищенные технологии или пользоваться украденной информацией) попадание под санкции США может создать серьезные препятствия в работе не только в Соединенных Штатах, но и на других важнейших рынках. Вероятно, Вашингтон предполагает, что сами китайские компании станут воздерживаться от явного использования в своей работе продуктов коммерческого кибершпионажа или даже попросят китайское правительство сократить масштабы подобной деятельности.
Интересно посмотреть, начнется ли в этой ситуации война слов — будут ли китайские компании, подвергнутые санкциям, отрицать свою причастность к инкриминируемым действиям. Любопытно также, будет ли китайское правительство публично интерпретировать подобные действия как «антикитайские», то есть направленные в целом против КНР. Возможно, Пекин предпочтет не раздувать скандал, а сократить масштабы коммерческого кибершпионажа против США или предложить Вашингтону договориться о «правилах игры».
Вместе с тем, как указывают эксперты (включая, конечно, китайских), сложно отделить «легитимный» стратегический кибершпионаж от «нелегитимного» коммерческого. Например, в сфере ядерной стратегии считается легитимным ради устрашения нацеливать ядерное оружие не только на военные, но и на гражданские объекты. Одни и те же операции могут быть направлены одновременно против стратегических (имеющих отношение к государству и его военному потенциалу) и коммерческих объектов. Многие цели — например, военные разработки коммерческих корпораций — имеют двойную природу, а инструменты кибершпионажа — двойное назначение. Все это усложняет достижение договоренностей о разделении мишеней и средств кибершпионажа на «легитимные» и «нелегитимные».
