Влияние российских силовиков в принятии экономических решений слишком велико.
Есть проблемы экономической политики, которые могут быть решены на уровне министерства. Другие требуют усилий нескольких ведомств и, соответственно, решаются на уровне премьер-министра. Однако есть проблемы, которые выше не только уровня премьера, но и уровня президента с парламентом, и не всякая политическая система может с ними справиться.
Вот конкретный пример. Проблема состоит в том, что наша страна тратит слишком много денег на вооруженные силы и обеспечение безопасности, но конкретная конфигурация политической системы устроена так, что нет никакого способа изменить ситуацию: влияние силовиков в принятии экономических решений слишком велико.
Кстати, я далек от мысли в чем-то обвинять самих военных или сотрудников спецслужб. Для каждого ведомства это только естественно – считать свое направление самым важным и требовать, чтобы именно на нем было сосредоточено внимание. Это дело политической системы – быть устроенной так, чтобы не военным и не спецслужбам приходилось решать вопрос о том, сколько нужно денег потратить на их нужды и сколько – на нужды другие. Не случайно, что в большинстве развитых стран министр финансов – значительно более важная и влиятельная фигура, чем министр обороны и тем более руководители органов безопасности.
У нас в стране сложилась ситуация, в которой силовики (военные и органы безопасности) представлены в управлении страной, косвенно (через бывших сотрудников) или прямо (через решения, принимаемые, например, Советом безопасности), совершенно непропорционально нормальной роли силовых структур. Представьте, например, что аналогичное представительство было бы, скажем, у выходцев из системы здравоохранения и они определяли бы экономическое развитие страны исходя из своих – безусловно, важных – приоритетов. Абсурдно, правда?
Все это было бы абстрактной теорией, если бы не печальный пример из нашей собственной истории. В 1980-е гг. наша страна тратила чуть ли не четверть ВВП на расходы, связанные так или иначе с обороной. На «внутреннюю безопасность» тоже расходовались огромные средства и немалый человеческий ресурс. Уже тогда было хорошо понятно, что экономика не может существовать таким образом: расходы на оборону, непроизводительные по смыслу и ничего не добавляющие к благосостоянию граждан, отвлекают ресурсы от производительных отраслей. Это было понятно экономистам и – на словах – политикам, но представительство военных, военной промышленности и спецслужб в руководстве страны было так велико, что никаких решений о реальном сокращении расходов и смене приоритетов так и не было принято. Основное сокращение военных расходов произошло «по факту» – в связи с экономической катастрофой, приведшей к распаду СССР.
Этот пример не означает, что нашу страну обязательно ждет такая же участь, как СССР. Однако пример того, что страна, тратящая слишком много на оборону и безопасность, может развалиться в отсутствие внешней угрозы, надо иметь в виду.
