Подъем Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) в ирако-сирийском контексте произошел на фоне общего доминирования ряда организаций радикально-исламистского типа на Ближнем Востоке, в Азии и Африке среди наиболее смертоносных вооруженно-террористических группировок в мире, а также спорадических всплесков джихадистского терроризма на Западе. Для феномена ИГИЛ (а до него — для радикально-исламистского фланга вооруженной оппозиции в Сирии) также характерен более активный, чем обычно для конфликтных зон в мусульманском мире, приток иностранных джихадистов как с Ближнего и Среднего Востока, так и из других регионов мира, в том числе из западных стран. Все это многообразие транснационального терроризма радикально-исламистского типа, разные типы и уровни которого отчасти накладываются один на другой, усиливает путаницу в его трактовке и стремление свалить все в одну кучу и стимулирует политический запрос на упрощенные схемы и объяснения. Так, в политико-медийных кругах на Западе и в других регионах мира основным вектором транснационализации современного радикально-исламистского терроризма нередко все еще считается регионализация Аль-Каиды по принципу сверху вниз — ее трансформация в несколько крупных и четко структурированных прямых региональных ответвлений.
В данной серии из двух статей эволюция транснационального терроризма исламистского толка рассматривается как более сложная, многообразная и нелинейная. Она вбирает в себя несколько взаимосвязанных, но параллельных и лишь отчасти пересекающихся процессов, причем основными из них на сегодняшний день являются следующие два: 1) сетевая фрагментация движения глобального джихада, в том числе и прежде всего в самих странах Запада (подробно рассмотрена в первой статье серии в предыдущем номере Индекса Безопасности, No 3, 2014 г.); 2) регионализация вооруженного исламизма по принципу снизу вверх, а не сверху вниз, в мировых центрах вооруженно-террористической активности в широко интернационализированных конфликтных зонах, прежде всего на Ближнем и Среднем Востоке. Этому процессу, наиболее ярким воплощением которого стал феномен ИГИЛ, посвящена данная вторая статья […]
