Почему экономические проблемы не воспринимаются так остро, как геополитические.
Во второй половине ХХ в. Аргентина пережила экономическую катастрофу, однако граждане этого не заметили. Здесь оба события важны — во-первых, была самая настоящая катастрофа. Во-вторых, она прошла практически незамеченной.
В чем состояла катастрофа? В 1950 г. ВВП на душу населения Аргентины, важнейший показатель экономического развития и уровня жизни, составлял ровно 100% от среднего по 12 ведущим европейским державам (74% от показателя Швеции, одного из тогдашних лидеров, и 154% — от Италии, одного из тогдашних аутсайдеров) и 54% от ВВП на душу в США. Страна развитого мира. К 2000 г. ситуация принципиально изменилась. Тот же показатель у Аргентины составляет 40% от шведского, 44% — от итальянского, 41% — от «группы 12» и 29% — от американского. Другой мир, развивающаяся страна.
Почему «осталось незамеченной»? Потому что все это время люди жили, работали, интересовались политикой. Какие-то были сильные лидеры, кто-то боролся с американским и британским империализмом, кто-то боролся с теми, кто боролся с американским империализмом. Была создана великая литература, прославившая страну в мире не хуже, чем литература ХIХ в. прославила когда-то Россию. Сборная по футболу дважды выиграла чемпионат мира. Один Марадона чего стоил! Были, конечно, тяжелые времена — шесть лет «твердой руки», когда правили генералы, поставившие своей задачей навести порядок не только во власти и экономике, но и в духовной сфере. (Кончилось все бессмысленным вторжением на соседнюю, никому не нужную территорию.) Были волнения, недовольства, но в целом жизнь шла, страна не распадалась, как Австро-Венгрия, Британская империя или СССР. Не было никакой одной «точки катастрофы».
Этот аргентинский пример показывает, как сложно объяснить — и руководству России, и гражданам, — в чем опасность нынешнего экономического курса. С одной стороны, этот курс совершенно катастрофический. С другой — эта катастрофа, выглядящая сейчас совершенно неизбежной, не будет похожа на катастрофу 1990-1991 гг., приведшую к катастрофическим политическим последствиям. Это катастрофа «аргентинского типа» — долгие годы медленного развития (у Аргентины в эти 50 лет были и рывки, и спады), которые потом, когда через несколько десятилетий оглянемся назад, окажутся потерянными.
Санкции, наложенные извне, и санкции, наложенные на самих себя, — это совершенно недопустимо. Они делают устойчивый рост — нельзя забывать, что нам нужно расти минимум на 2-3 процентных пункта быстрее Европы, чтобы ее догонять, — практически невозможным. С точки зрения экономического развития это не менее недопустимо, чем какие-то территориальные и тем более геополитические потери. То же самое относится к другим элементам экономической политики — уже сейчас расходы «на войну» (и в узком смысле — инвестиции в развитие вооружений, и в широком — от уроков НВП до мобилизационных планов для промышленных предприятий) несовместимы с устойчивым экономическим ростом.
Однако, похоже, ни населению, ни руководству экономические проблемы не кажутся страшными. Приоритет отдается «геополитике» — предмету, никак не связанному с проблемами нашей страны в 2014 г. Что же делать экономистам, чтобы привлечь внимание? Хотелось бы выдумать такие же фантастические страшилки, которыми пугают друг друга и ни в чем не повинных телезрителей инвалиды и ветераны холодной войны, — «НАТО у ворот», «жидобандеровцы», «распятый младенец», «киевская хунта», «пятая колонна»… только экономические. Курс будет 100 руб. за доллар! Россия превратится в Северную Корею — будем питаться травой! За долги придется всю нефть отдать Китаю! Дети пойдут в рабство к лифляндским баронам! Может быть, подействует?
