На прошлой неделе, по представлению новоизбранного турецкого президента Райипа Реджеба Эрдогана новым премьер-министром Турции стал бывший глава МИД Турции Ахмед Давудоглу. Естественно, что новое назначение старого соратника Эрдогана, занимавшего более пяти лети пост главы турецкого внешнеполитического ведомства (до этого – одного из главных идеологов турецкой внешней политики) вызвало широкий интерес и комментарии как в Турции, так и за ее пределами. Речь шла в первую очередь о тех ключевых направлениях внешней политики Анкары, которые могут получить новый импульс или наоборот – сохранить константу своих основных тенденций развития при новом премьере, который естественно, будет продолжать уделять внешней политике своей страны особое внимание.
Впрочем, за предыдущие пять лет Давудоглу во главе внешнеполитического ведомства вряд ли можно говорить о существенных достигнутых успехах. Более того, в оценках многих экспертов уже стало банальным перефразирование основного концептуального слогана внешней политики Давудоглу, с которым он возглавил турецкий МИД – «ноль проблем с соседями». В настоящее время данная концепция скорее может быть названа как «ноль соседей без проблем». В реальности, международный имидж и позиции Турции во многом характеризуются или личным эпатажным участием в ней бывшего премьер-министра Эрдогана или продолжающимся стабильным ростом экономических и торговых позиций Турции в регионе.
Однако, как бы то ни было, назначение нового премьера на фоне выборов нового президента с расширенными полномочиями являются удобным поводом вкратце изложить подходы Турции к такому важному внешнеполитическому направлению, как отношения с Арменией. Это особенно важно с учетом надвигающейся в следующей году важной дате – столетней годовщины геноцида армян в Османской Турции. Очевидно, что турецкие власти достаточно нервно реагируют на данную дату, не без оснований ожидания того, что столетняя дата данного исторического события, на фоне продолжающейся официальной Анкарой политики отрицания делают Турцию удобной мишенью для критики со стороны международного сообщества. В свою очередь, также очевидно, что наилучшей возможностью для Анкары противостоять этому было бы налаживание отношений с Арменией, без предусловий, и как минимум в соответствии с логикой тех документов, которые были выработаны Турцией и Арменией в 2008-2009 гг. при содействии международного сообщества, подписаны в виде Протоколов в Цюрихе в октябре 2009 г., но так и не ратифицированы из-за последующих предусловий. выдвинутых со стороны Турции.
На этом фоне отказ Турции ратифицировать Протоколы и выдвижение ею предусловий, продолжающаяся блокада Армении и открытая поддержка Азербайджана вызывают жесткую критику радикальных кругов армянской оппозиции и армянскорй диаспоры, призывающих официальный Ереван отказаться от этих документов, которые, по их мнению, препятствуют процессу международного признания геноцида. Однако позиция официального Еревана базируется на том, что любые подвижки в армяно-турецких отношениях, если и когда они произойдут, будет базироваться именно на идеях Протоколов. Поэтому, следует предполагать, что официальный Ереван пока не выйдет из Протоколов, тем более неясно, как технически это может быть осуществлено в отношении подписанного, но не ратифицированного документа.
Турция, естественно, пытается заранее нивелировать политическую волну 2015 г. Так, еще 23 апреля 2014 г., впервые в истории Турции премьер-министр Эрдоган распространил официальное соболезнование, адресованное Армении и армянским общинам Диаспоры, которые восприняли это скорее как обновленную и более гибкую форму отрицания геноцида, с выражением морального сочувствия без признания исторической ответственности. Однако некоторыми кругами в самой Турции и за ее пределами заявление Эрдогана фактически было воспринято как первые шаги властей Турции по признанию трагедии и попытки покаяния, но без использования политически и юридически обязывающего “G-word”.
В ответ, в начале июня 2014 г. Серж Саргсян неожиданно пригласил будущего турецкого президента (с большой вероятностью подразумевался тогдашний премьер-министр Эрдоган) посетить Армению 24 апреля 2015 г. (24 апреля в Армении считается символической датой памяти жертв геноцида) и напрямую соприкоснуться со свидетельствами этого трагического события. Отчасти, это было ответом на предыдущий шаг Эрдогана, а с другой стороны, инициатива армянского президента (конечно, если она будет принята) рассматривалась Ереваном как удобное предложение Анкаре использовать столетие геноцида для возобновления армяно-турецкого процесса. По словам армянского президента, возможно, что в ближайшее время глава МИД Армении Э.Налбандян примет участии в инаугурации новоизбранного турецкого президента и лично уточнит у Эрдогана, посетит ли он Армению 24 апреля 2015 г. или нет.
Как бы то ни было, вполне возможно, что ближе к годовщине 2015 г. дальнейшие заявления турецких властей по вопросу Геноцида будут уже схожи лексикону американского президента Барака Обамы. Напомним, что президент США в последние годы, стремясь избежать использования термина Геноцид, подменяет его в своих официальных выступлениях армянским словом «Мец Егерн» («Большая катастрофа»). Это, конечно же, не удовлетворит ни армян, ни даже некоторых представителей интеллигенции и общественности самой Турции, для которых признание Анкарой факта Геноцида 1915 г. является кроме политической также и важной моральной проблемой. Хотя общественность Турции во многом пока еще не готово к покаянию, но и не хочет чувствовать себя потомками людей, совершивших геноцид в отношении другого народа.
Кстати, надо отметить, что внутриполитическое и общественное восприятия темы Геноцид и возможности армяно-турецкого примирения также является важнейшим фактором, влияющим на внешнеполитическую стратегию Турции в «армянском вопросе». Наблюдается положительная динамика в восприятии проблемы Геноцида и необходимости армяно-турецкой нормализации в турецком обществе. Тема Геноцида уже не является табу, что отчасти обусловлено «футбольной дипломатией» 2008-2010 гг. Наряду с этим, для Эрдогана и его сторонников Геноцид и политика его отрицания являются наследием кемализма, от которой они хотели бы избавиться, но с другой стороны – это удобный козырь для критики соперников из оппозиционных кемалистской партии (CHP), а также националистической партии MHP.
В целом, после прихода в 2002 г. к власти нынешней правящей партии стратегия Турции в отношении Геноцида и армяно-турецких отношений заключается, с одной стороны, в медленных реальных шагах вперед (например, во время «футбольной дипломатии» и подписания Протоколов), а с другой стороны – имитации переговоров и пропагандистских шагах по отвлечению внимания. Бывший глава турецкого МИД Давутоглу регулярно делал противоречащие заявления, которые постоянно опровергались то армянской то самой турецкой сторонами. Что лежит в основе подходов Анкары – пропагандистская имитация или попытки под ее покровом сделать шаги вперед, является, возможно, ключевым и самым сложным вопросом, стоящим перед экспертами, политическими деятелями и дипломатами, в той или иной степени вовлеченными в армяно-турецкий процесс. Создается впечатление, что иногда сама турецкая сторона не может понять, где у нее кончается имитация и где начинается реальная политика. Очевидно, что у турецких властей есть существенные внешние и внутренние ограничения в подвижках на армянском направлении. Но с другой стороны, затягивая армяно-турецкий процесс, Турция также вынуждена продолжать тратить существенные ресурсы и нести внешнеполитические издержки. К примеру, согласно свидетельствам некоторых турецких источников, деятельность турецкого посольства в Вашингтоне примерно на 70% загружена действиями по так называемому армянскому направлению и противодействию шагам армянской диаспоры США, в том числе – в вопросе признания геноцида 1915 г.
Окончательные контуры турецкой политики в отношении армяно-турецких отношений и проблемы Геноцида пока еще не ясны. Как представляется, во многом они будут зависеть от глобального и регионального контекста и позиции влиятельных внешних акторов в преддверие 2015 г. Также в некоторой степени это будет зависеть от будущего главы турецкого МИД, среди возможных кандидатов называются Мехмет Чавушоглу, активно действующий на европейском парламентском поле (в частности, ПАСЕ) и глава национальной разведывательной службы Турции Хакан Фидан.
Глобальные развития на Ближнем Востоке за последние годы, связанные с Арабской весной, гражданской войной в Сирии и Ираке, перспективами нормализации отношений и смягчения западных санкций против Ирана существенно изменили и скорректировали позиции Турции в региональной политике, повысив ее политическую и географическую важность для Вашингтона и Брюсселя. Турция за последние годы стала менее уязвимой для Запада, особенно ЕС. Однако политическое восприятия турок продолжает оставаться западноцентричным, и позиция ЕС и США в армяно-турецком процессе сохраняет свою приоритетность в оценках Анкары, т.к. в широком смысле в восприятии турок Армянский вопрос является частью отношений Турции с Западом.
Украинский кризис и принятое в сентябре 2013 г. армянским руководством решение об отказе от подписания Ассоциированного Соглашения с ЕС и присоединение к Таможенному Союзу также повлияло на политическую ситуацию на Южном Кавказе. Существенно усилилась и ужесточилась роль России в региональных процессах на постсоветском пространстве. Хотя Россия в 2008-2010 гг. формально поддерживала «футбольную дипломатию», в настоящее время она не является ключевым внешним актором в армяно-турецком процессе, способным активизировать или наоборот, торпедировать его. С другой стороны, дальнейшая политическая и экономическая изоляция России со стороны Запада может стимулировать интерес со стороны Москвы к выходу из изоляции через Турцию, аналогично ситуации, возникшей между российскими большевиками и кемалистским правительством Турции в начале 1920-х гг.
Отсутствие дипломатических отношений стран, которые находятся не в открытом вооруженном конфликте, а имеют исторические и политические проблемы, является ненормальной ситуацией. Благоприятной возможностью возобновить нормализацию могла бы стать 100-летняя годовщина геноцида. Армения заявляет, несмотря на всю сложность исторического прошлого, о готовности без предусловий нормализовать отношения. Турция. Трудно пока определить ответные шаги Турции, однако Анкара сложно до бесконечности не реагировать на армянские предложения, поддерживаемые международным сообществом. Турция может решиться на визит Эрдогана в Ереван в апреле 2015 г. и начало нового политического процесса, открыть границы с Арменией, предложить установить дипломатические отношения, даже ратифицировать Протоколы. Однако Турция может пойти и по другому пути, через декоративные шаги, создающие видимость процесса, и как результат – лишь усилить недоверие Армении и Диаспоры в отношении Турции.
