Главная цель, которую преследовал Путин, проводя Олимпийские игры, – использовать для укрепления своего режима тот патриотический подъем, который обычно возникает в принимающих странах в связи с проведением подобных мероприятий. Российское правительство неоднократно изображало успех своих заявок на проведение крупных спортивных мероприятий в качестве показателя того, что Россия восстанавливает свои позиции крупной державы на международной арене (Универсиада в Казани в 2013 году, намечаемый на 2018 год чемпионат мира по футболу, а также сами Олимпийские игры). Этот образ, в свою очередь, использовался для сплочения российского населения вокруг идеи российского величия. В настоящей статье через анализ освещения Олимпийских игр российскими СМИ исследуются особенности российского восприятия сочинской Олимпиады во время и непосредственно после окончания этого мероприятия.
Слабое начало
Перед началом Игр как российские, так и западные аналитики и журналисты акцентировали внимание на дороговизне мероприятия, а также потенциальных проблемах, обусловленных низким качеством олимпийских объектов и угрозами безопасности. Российские обозреватели были особенно удручены высокой стоимостью построенных к Олимпиаде спортивных сооружений и инфраструктуры; часто упоминалось, что совокупные расходы на их возведение оказались выше соответствующих расходов на предыдущих летних Олимпийских играх (это гораздо более масштабное мероприятие) и всех предшествовавших зимних Олимпийских играх. Вторая тема для обсуждения – обеспокоенность относительно низкого качества олимпийских объектов. СМИ распространяли вирусные видеоролики с гаснувшими олимпийскими факелами. Видеоролики сопровождались шутками о том, что правительство не может сослать производителей в Сибирь потому, что они уже там находятся.
Потенциально еще более серьезной проблемой для Олимпиады считалась безопасность. Многочисленные публикации в СМИ подчеркивали близость Сочи к нестабильным регионам Северного Кавказа, а также потенциальную опасность терактов на Олимпийских играх или недалеко от места их проведения. Использование труда большого числа гастарбайтеров также стало поводом для беспокойства относительно безопасности в СМИ с более ксенофобской позицией.
Крупный успех
Как только Олимпийские игры начались, все эти опасения были в основном забыты. В целом примерно так же развивались события в других странах: критика планирования и расходов перед началом грандиозного мероприятия зачастую забывается, если это мероприятие воспринимается как успешное. Олимпийские игры в Лондоне в 2012 году и в Пекине в 2008 году критиковались за чрезмерные траты (в первом случае) и за проблемы с безопасностью, нарушения прав человека, недостаточную свободу прессы, загрязнение окружающей среды (во втором случае). Однако после того, как эти мероприятия начались, реакция на них в принимающих странах менялась практически на однозначно позитивную. Конечно, общественное мнение в Китае трудно измерить достоверным способом, но проводимые в Великобритании в 2013 году опросы показали, что более 2/3 респондентов находили расходы на Олимпиаду оправданными, а 74% опрошенных желали проведения Олимпиады в их стране в будущем.
Восприятие Олимпийских игр в России менялось аналогичным образом. Россияне были особенно довольны тем, что непосредственно перед Олимпиадой и во время ее проведения не произошли террористические атаки или другие крупные инциденты. Более того, представители как российских, так и иностранных СМИ были приятно удивлены тем, насколько необременительными оказались предпринимавшиеся в Сочи меры безопасности. Такое восприятие резко контрастировало с характером предолимпийской дискуссии: до начала Олимпиады особенно активно спорили о том, могут ли необходимые меры безопасности испортить атмосферу Игр, а также о беспрецедентном вторжении в личную жизнь, которое предполагала система регистрации гостей.
Российские СМИ также акцентировали внимание на том, что зарубежная реакция на сами Олимпийские игры оказалась в целом позитивной; подчеркивалось, насколько контрастирует такая реакция с негативным восприятием состояния гостиниц непосредственно перед началом Олимпиады. Российская пресса цитировала известные западные СМИ (газеты Washington Post и Financial Times, немецкую телекомпанию ARD), отмечавшие, что правительству удалось создать позитивный имидж России посредством организации Олимпийских игр. Особая важность придавалась цитате из Boston Globe, где подчеркивалась роль Путина в успехе мероприятия: «В итоге ничто не смогло бросить тень на олимпийский парад Путина». То первостепенное значение, которое придавалось как негативной реакции Запада до начала Олимпиады, так и позитивной его реакции в ходе и после окончания Игр, показывает неуверенность россиян относительно места их страны в мире. В такой ситуации одобрению из-за рубежа неминуемо придается большое значение: это воспринимается как подтверждение того, что Россия сохраняет значительную роль в международном сообществе.
Наконец, российские СМИ подчеркивали успехи спортсменов своей страны, особенно рекордное количество медалей, выигранное сборной РФ на Олимпиаде. Этот успех сравнивался с особенно неудачными результатами России на зимней Олимпиаде в Ванкувере в 2010 году; СМИ обсуждали, каким образом российским спортивным функционерам удалось извлечь уроки из той неудачи. Столь решительное улучшение результатов СМИ объясняли не только преимуществом родных стен, но также наймом зарубежных тренеров. Хотя ранний вылет российской мужской сборной по хоккею поначалу вызвал серьезное разочарование, критические отзывы были быстро заглушены успехами представителей России в других видах спорта.
Одним из предметов обсуждения стали иностранные спортсмены, которые по различным причинам приняли решение выступать за РФ, прежде всего конькобежец Виктор Ан и сноубордист Вик Уайлд. Российские комментаторы подчеркивали значимость того факта, что успешные иностранные спортсмены изъявили желание выступать за Россию. Вместе с тем они отмечали, что количество медалей у российской сборной могло быть еще больше, если бы страна смогла удержать тех, кто родился в России, но теперь выступает за другие страны, включая биатлонисток Дарью Домрачеву, представлявшую Белоруссию, и Анастасию Кузьмину, выступавшую за Словакию, а также защищавшего цвета швейцарского флага сноубордиста Юрия Подладчикова.
Формирование национальной идентичности посредством массового зрелища
Во время любых Олимпийских игр церемонии открытия – это ключевые моменты для продвижения образа принимающей страны. Хотя сочинская церемония открытия была явно предназначена прежде всего для продвижения этого образа России в глазах зарубежной аудитории, она также учитывала то, какую реакцию вызовет это шоу внутри страны. Организаторы предпочли сделать акцент на вкладе России в мировую культуру в литературе, музыке и танце. В то же время неоднократно подчеркивалась мощь России на мировой арене. Однако это было сделано за счет фокусировки внимания на прогрессивных деятелях и стабилизирующих событиях, таких как модернизация Петра Великого (сопровождавшаяся усилением государства) или ключевая роль, которую сыграла Россия в победе над Наполеоном и обеспечении мира и стабильности в Европе на протяжении большей части XIX века.
На стабильность и рост также делался упор при обращении к советской истории: хаос революции и Гражданской войны был противопоставлен порядку и процветанию, якобы наступившему после Второй мировой войны. Голос за кадром говорил об основании нового мира, который продолжается вплоть до настоящего дня, тем самым проводя связь между посткоммунистическим периодом и наиболее стабильной частью советской эпохи, в которую включался даже период послевоенного восстановления и экономического роста – время позднего сталинизма, которое находит отклик в сердцах многих россиян старшего поколения. Порядок символизировал политически благонамеренный дядя Степа – любимый всеми персонаж из детских книг. Рост и стабильность также подчеркивались появлением молодоженов и детских колясок. Противоречивые моменты отечественной истории, такие как Большой террор и весь постсоветский период, были попросту опущены.
Наконец, вся программа открытия полностью игнорировала российские этнические меньшинства, не упоминалось даже, что Россия является многоэтничной страной: все представление было сосредоточено на достижениях этнических русских. Для сравнения: предыдущие зимние Олимпийские игры, проводившиеся в Ванкувере, делали значительный акцент на культуре коренных народов Британской Колумбии и Канады. Черкесское население, которое вплоть до середины XIX века преобладало в регионе проведения сочинских игр, также было абсолютно не представлено в программе. Такой сценарий, очевидно, стал сознательным выбором: он апеллировал к более националистически настроенным российским зрителям, а также избегал обсуждения сложных исторических проблем и обвинений в том, что завоевание Россией Кавказа сопровождалось геноцидом местного черкесского населения.
Влияние на население
Первоначально внутренняя реакция на проведение Олимпиады указывала на то, что Путин успешно достиг всех связывавшихся с ней целей. И без того довольно высокий уровень популярности президента во время Игр вырос на пять процентов. В ответ на критику условий проживания в сочинских гостиницах со стороны западных журналистов россияне указывали, что многие из циркулирующих в интернете фотографий были сфальсифицированы или сделаны в разное время в других местах. Западная критика служила прежде всего фактором сплочения россиян (многие из которых скептически относились к приготовлениям к Олимпиаде и затратам на ее проведение). По сути, она стимулировала чувство национальной гордости в ответ на то, что воспринималось как незаслуженные нападки.
Предварительный анализ внутриполитического влияния сочинской Олимпиады говорит об оправданности целей и ожиданий российского правительства, решившего провести в своей стране Игры и потратить значительные ресурсы для того, чтобы сделать эти Игры как можно более зрелищными. В течение недели после завершения Олимпиады создавалось впечатление, что гордость за выступление российских спортсменов и за способность страны провести грандиозное спортивное мероприятие мирового масштаба объединили население, увеличили популярность Путина и, таким образом, упрочили позиции режима.
Аналитики только начинали оценивать то, насколько это чувство национальной гордости и единства может сохраниться после завершения Олимпийских игр, но конфликт на Украине кардинально сместил внимание СМИ и переписал расчеты российской политической элиты. Несколько лет кропотливого улучшения российского международного имиджа оказались перечеркнуты военной интервенцией и аннексией Крыма. Хотя эта акция изменила – возможно, необратимо – восприятие России в США, европейских государствах и других западных странах, она пока послужила лишь дальнейшему сплочению подавляющего большинства россиян в поддержке политики Путина. Представление, что правительство защищает соотечественников от украинских «фашистов и националистов», как это неустанно утверждается российскими СМИ, сделало больше для отвлечения населения от внутренней коррупции и стагнации, чем, наверное, можно было добиться посредством одного лишь олимпийского успеха.
Российские СМИ и блогеры в основном рассматривают Олимпиаду и интервенцию в Крыму как два взаимодополняющих события в русле возвращения России ее величия. При такой интерпретации Олимпийские игры символизируют способность России конкурировать на мировой арене, тогда как интервенция показывает, что Россия способна действовать жестко и решительно для защиты своих геополитических интересов.
