В последние месяцы в нашей стране произошло так много изменений, что про каждый институт, про каждый элемент проводимой политики хочется спросить — насколько он устойчив? Часть изменений происходит явно — например, явный перекос в сторону расходов на военные нужды и госбезопасность отражен в бюджетах последних лет. Часть изменений происходит де факто — действия правительства в области приватизации никак не отвечают тому, что говорилось в последних посланиях и предвыборной программе президента. Однако это всё мелочи по сравнению с тем, какие экономические меры обсуждались в угаре последних недель.
Продажа золотовалютных резервов за юани, стратегический дефолт российских госкомпаний по долгам, национализация зарубежных активов — меры, казавшиеся совсем недавно немыслимыми, не заслуживающими серьезного обсуждения, — теперь стали предметом дискуссии. Про эти и подобные меры нет вопроса о том, можно ли их осуществить. Конечно, можно. Российская экономика заплатит за каждую из этих мер высокую цену (как она заплатит, если указ о национальной платежной системе будет иметь практические последствия), но что ж, если мы решили эти издержки нести…
Однако есть институты, от которых избавиться невозможно — не в том смысле, что невыгодно, а в том, что в отличие от мер, упоминавшихся выше, физически невозможно. То есть если президент, правительство, парламент решат, а все исполнительные органы бросятся выполнять их решение — все равно не получится. Так бывает — не получается же отменять законы физики или, скажем, времена года.
Среди тех институтов, которые обсуждаются и которые убрать невозможно, — рыночная экономика и частная собственность. Эти институты неразрывно связаны — невозможно перейти к тотальному планированию, не отменяя институт частной собственности. Директивное назначение цен, очевидно, лишит собственности часть граждан.
Иллюзия, связанная с возможностью перехода к плановой экономике, появилась сейчас у тех, кто плохо понимает, как работает экономика сегодняшняя. Значительное влияние правительства на то, что происходит на рынке, вовсе не означает, что мы хоть в чем-то близки к плановой экономике. Госкомпании, госкорпорации и даже некоторые ведомства устроены целиком по рыночным принципам — их сотрудники, включая топ-менеджеров, делают те или иные действия не по приказу, а за вознаграждение. (В плановой экономике вознаграждение руководителей госкомпаний отличалось бы от зарплаты рабочих в разы меньше, чем у нас.)
Мне возразят: как же, 100 лет назад наша страна уже проходила через этот опыт — отмену частной собственности и отъем этой собственности у части населения. С этим я не спорю — отмена капитализма в результате революции возможна, но пока еще никому, кто находился у власти, не удавалось революцию запланировать и по этому плану осуществить.
