Мы спросили 680 респондентов, отобранных по многоступенчатой случайной выборке на территории России, насколько они были согласны или не согласны со следующим утверждением: “Надо всех мигрантов – легальных и нелегальных – и их детей выселить в места их прежнего проживания.” Примерно 43% респондентов—более, чем вдвое больше, чем в среднем по ЕС–согласились с этим. Летом 2013, другой респектабельный российский центр по изучению общественного мнения, РОМИР, задал идентичный вопрос 1000 респондентам, отобранным по похожей общенациональной выборке в России. Результат оказался практически таким же—примерно 47% респондентов согласились с данным утверждением. [1]
В настоящей статье представлены предварительные результаты систематического анализа устойчивости экстремальной ксенофобии в России за последние десять лет на уровне индивидуальных восприятий. Анализ стал возможен, поскольку опрос РОМИР 2013 г.—проведенный, как часть проекта Университета Осло и Норвежского Инситута Международных Дел (NUPI) «Новый национализм в России»[2]–включал многие из тех же самых вопросов, которые были заданы в моем опросе с Левадой-центром в 2005 г. Эти вопросы отражают статистически значимые корреляты анти-миграционных настроений, установленные в результате серьезных политических и социологических исследований. Главное внимание уделяется роли групповых угроз (безопасности и экономическому благополучию), межгрупповым предубеждениям, межгрупповым контактам, и миграционной дилемме безопасности. Первый этап анализа оценивает изменения в общественном мнении россиян по этим факторам с 2005 по 2013 гг.[3] За этим следует статистический анализ влияния этих факторов на уровень поддержки поголовной депортации мигрантов в 2005 и в 2013 гг. Результаты анализа позволяют лучше понять движущие силы ксенофобских настроений в России и за ее пределами. Наиболее значительный вывод состоит в том, что социальная изоляция мигрантов и сомнения в силе и устойчивости своего государства вероятно поддерживают ксенофобию, даже при улучшении экономики и при ослаблении межгрупповых предрассудков […]
