Ответ на колонку Александра Аузана о сценарных развилках российской экономической политики. Я хочу поспорить – совершенно дружески – с одним даже не тезисом, а с одним конкретным словом в колонке Александра Аузана, опубликованной на Slon. Сразу признаюсь, что читал я текст в очереди на подъемнике (по случаю роста курса евро по сравнению с прошлым годом совсем небольшой) и по существу его не прочел, а комментарий мой относится только к слову «мобилизационный».
Очень коротко: Аузан говорит про два возможных сценария в российской экономике – «либерализационный» и «мобилизационный». Честно говоря, в снижении коррупции среди высшего руководства и наведении минимального порядка в работе судов и правоохранительных органов нет ничего «либерального», но пусть уж любое повышение качества институтов будет «либеральным». Я хотел просто заметить, что никакого экономического «мобилизационного сценария» физически нет. Не в том дело, что он мне не нравится или он будет сопряжен с человеческими жертвами, – нет, он просто физически невозможен.
Я понимаю, что физическая невозможность чего-то еще не означает, что про него не будут говорить. Говорят же про «импортозамещение», а до этого была такой же примерно осмысленности болтовня про «отказ от догоняющего развития». Но это останется пустыми словами, потому что у нас в стране нет ключевого фактора любого мобилизационного развития. У нас нет большого количества дешевой рабочей силы. Это такой же факт из жизни России-2015, как то, что столицей является Москва. Избытка рабочей силы у нас не будет, даже если представить какой-то мегакатастрофический сценарий (которые мне обсуждать не хочется, потому что все они слишком невероятны) – спад масштаба рецессии 1990–1997 годов. Даже в 1998-м в России не было столько безработных, как в 1920-е годы – в результате быстрого роста производительности труда в сельском хозяйстве и победы (военной, по существу) городского меньшинства над сельским большинством.
Я понимаю, что Аузан имеет в виду «мобилизацию финансовых ресурсов». Но говорить можно про что угодно, а в реальной жизни никакой уровень инвестиций не даст роста без увеличения производительности труда. Когда нет свободной рабочей силы, просто некуда этот «мобилизованный капитал» вложить. А откуда при таком сценарии увеличится производительность труда? Советская экономика в точности об эту же невозможность и разбилась.
Поэтому бессмысленно обсуждать с чисто экономической точки зрения, много ли хорошего в «мобилизационном сценарии»: та же сталинская мобилизация дала только возвращение к тренду, тогда как «нормальное» развитие наверняка принесло бы более быстрый рост (как дало в других странах). В Китае все попытки мобилизаций провалились – преуспела, к слову, ровно противоположная политика. Но есть ли хоть один, хоть какой-то пример «мобилизационного сценария» в экономике без масштабной безработицы или «сельского сектора»? Нет. Эта безработица была и у «гитлеровской мобилизации» (почему-то любимой отдельными экономистами, хотя уровень жизни рабочих – тогдашнего большинства – в лучшие гитлеровские годы не рос, а по итогам двенадцатилетнего правления и вовсе резко упал), и у «рузвельтовской». В «азиатских тиграх» были десятки миллионов крестьянских рук (ставших ненужными с приходом современных технологий). А у нас этих миллионов (не говоря уж о десятках) нет.
При этом я не говорю, что у нас не может быть «мобилизационной политики». Конечно, может. От Венесуэлы до Зимбабве лидеры сплачивают население «американской угрозой» (как сто лет назад сплачивали, понятно, «британской»). Что может быть у нас в политике, прекрасно видно на примерах из Латинской Америки ХХ века – все из последних наших событий там было. Но суть моего рассуждения не в этом, а в том, что «мобилизационного экономического сценария» нет. Не «не нужно», а «нет вообще».
