Прежде всего, надо иметь в виду, что выступления в поддержку арестованного губернатора Фургала в Хабаровске и Комсомольске на Амуре – это пока еще небольшие события в политическом смысле. Чтобы добиться чего-то, людям придется там выходить на митинги десятки раз и в еще большем количестве, преодолевая системное давление. Сегодня мало кто помнит и осознает, какого масштаба митинговое движение сопровождало, например, крах коммунизма в конце 1980х. Так, в одной только Российской Федерации (без прочих 14 республик) в 1990 г. состоялось около 500 протестных акций, в которых прияли участие около 2 млн. человек. А в 1991 г. количество человек, в совокупности выходивших на улицы, приблизилось к 4 млн. В условиях зрелого и относительно консолидированного авторитарного режима серьезные протесты – это не однократный выход, а большая волна – многодневная кампания.
Посмотрим, как будут развиваться события, но уже сегодня хабаровские митинги этих выходных подрывают три важных мифа режима.
Первый – это миф о «глубинном народе». Ну, если он и есть, то – вот же он. И, как оказалось, этот народ Путина плюс минус ненавидит. Причина этой плюс-минус ненависти очень четко сформулирована митингующими: «уходи Москва отсюда». Для России Путин – это московская силовая олигархия, захватившая и подмявшая под себя все. Одна из митингующих говорит: «Гагарина (авиастроительный завод в Комосольске) – под Москвой, лес стал – под Москвой, вы забираете все наши налоги». На фоне уже 10 лет отсутствия экономического роста – это мощная тема консолидации элит и населения.
Миф второй – миф о космонавтах. Тех самых, которые бесчинствовали в Москве прошлым летом. При масштабах протестов, на порядок-другой превосходящих московские 2019 г. (в Москве протестовало 10 – 20 тыс. человек), да еще охватывающих, к примеру, несколько региональных столиц, они оказываются в лучшем случае бесполезны или – в худшем – превращаются в дополнительный стимул протестной мобилизации.
Третий миф, на сегодня, может быть, самый важный. Как известно, Фургал арестован по обвинению в причастности к убийствам в начале 2000х гг. Разумеется, с самого дня избрания губернатором, да и прежде – все 10 лет, что Фургал был депутатом Госдумы, «Москва» держала этот неотразимый козырь в правом кармане и лишь ждала случая, чтобы его выложить. Но оказалось, что в представлении протестующих те, кому Фургал противостоит, виновны, возможно, в гораздо большем числе убийств и преступлений. И не имеют никакого морального преимущества, позволяющего ассоциировать их с «нормальным правопорядком».
Это очень важный слом, потому что контр-элитные репрессии, являющиеся сегодня краеугольным камнем стабильности режима, держаться на простой схеме: обвинение министра или губернатора в коррупции сразу лишает его массового сочувствия и социального капитала. Только покажи, как его хватают оперативники и светят ему на руки специальным фонариком, только покажи пачку долларов или евро, лежащую около него, и от «уважаемого человека» не остается ничего. Эта модель была важнейшим фактором сдерживания элитной фронды с самых первых лет путинской власти и позволила Путину одержать большую часть внутри-политических побед. Но держалась она на предположении, что Путин и его режим – это хоть в какой-то степени возвращение к нормальному правопорядку. И вот сегодня, на наших глазах, то предположение треснуло.
