Губернатор Магаданской области Сергей Носов публично отверг преследование инакомыслящих в СССР: «Это не являлось садистской задачей советской власти — посадить людей в лагеря, загнать в суровые условия. Необходимо было в кратчайшие сроки добыть золото для строительства оборонных заводов. Мы осваивали эту территорию в предчувствии войны. И заключенные, которые добывали это золото и гибли здесь, совершили подвиг не меньший, чем люди, сражавшиеся на фронте. Удастся ли перевести эти скорби, плачи и это огромное горе (ведь у каждого из нас в роду есть несчастные жертвы) в форму русского сурового героизма, патетики и даже русской неизбежности?»…
Я обратился к профессору Европейского университета Ивану Курилле, специализирующемуся, в том числе, на проблемах исторической памяти.
Павел Гутионтов: Иван Иванович, уходит поколение участников, свидетелей, жертв, и кому-то кажется, что за руку схватить их некому.
Иван Курилла: Вы правы, это действительно проблема. После того как прошлое перемещается из индивидуальной памяти в то, что называют памятью исторической, оно оказывается в пространстве возможных манипуляций. Такого рода манипуляции трудно представить себе в присутствии людей все переживших. Это же, кстати, касается и Великой Отечественной войны. Что могли говорить и говорили реальные ветераны и что говорит о войне какой-нибудь Мединский? «Мифы важнее фактов», — такое не могло бы прозвучать в присутствии тех, для кого война была частью их собственной жизни. Конечно, история с этим магаданским губернатором еще и про другое — она еще и о проблеме невежества. Он просто не знает ничего о том, о чем говорит. Он пытается вставить свои представления о Колыме, о Королеве в какую-то непротиворечивую картину мира. И демонстрирует незнание и невежество.
Павел Гутионтов: Мединскому становится легко говорить о войне, примерно так же, как он говорит о XVI веке, об Иване Грозном. И то и другое равно непроверяемо, как он считает.
Иван Курилла: Да. И легко приспосабливается к его сегодняшним нуждам. К его мифостроительству. Он же так и говорит, что мифы важнее, чем факты.
Павел Гутионтов: Им кажется, что такой Королев нужнее, чем настоящий.
Иван Курилла: Совершенно верно. И губернатор всерьез (или делает вид, что — всерьез) считает, что нам нужен только Королев — герой и покоритель космоса, а не тот доходяга, что погибал в лагерном бараке. Бороться с невежеством в общем-то понятно как — просвещением. А вот как бороться с мифостроительством, значительно менее понятно. Тут ведь, прежде всего, нужен соответствующий запрос от общества. Можно отступление? В 2015 году у нас началась волна ресталинизации. Началось с того, что в январе в Ялте поставили памятник «Большой тройке», а потом вдруг по всей стране началось — понеслись переименовывать улицы, бюсты ставить. С января по июль легко десяток таких случаев назвать и только самых нашумевших. А в августе наконец высказался Кремль, был дан ход давно лежавшему закону о реабилитации жертв репрессий, в октябре Путин его подписал. И процесс ресталинизации застопорился. У меня есть гипотеза, не знаю, прав ли я. В 14-м году так резко поменялась политика, что средний уровень российской элиты — губернаторы, министры — ощутил, что ему не хватает политического языка, который до этого момента использовался. Появился запрос на объяснение новой политики: политика изменилась, а язык за ней не успевал. И поворот к сталинизму, к картине мира, в которой для Сталина находилось почетное место, оказался для них прекрасной возможностью найти новый (старый!) язык. И пошло дело так быстро, что даже Кремлю это не понравилось, хотя почему не понравилось — наверное, надо отдельно разбираться. И поэтому, когда мы ужасаемся тому, что магаданский губернатор не знает каких-то элементарных вещей… Только просветительством это не лечится. Общество «Мемориал», которое как раз таким просветительством и занимается уже тридцать лет, не случайно объявлено «иностранным агентом». Потому что никакое просветительство им не нужно.
Павел Гутионтов: Но губернатор как раз утверждает, что все видел и все знает. И есть у них такой сильный (как им кажется) довод: нельзя жить с головой, повернутой назад, только прошлым. Надо смотреть в будущее и строить его. Для чего в первую очередь черпать из прошлого то, что помогает двигаться вперед.
Иван Курилла: Это уже вообще-то про политику. Про то, как сделать, чтобы сегодняшняя политика не создавала позывов для реабилитации Сталина и сталинизма. Мы должны представлять себе сегодняшний мир, сегодняшнюю Россию более сложными. Знаете, популярная фраза Бенкендорфа, которая постоянно цитируется («Прошлое РФ было прекрасно, настоящее великолепно, а будущее выше того, что может представить себе человеческое воображение»), — это ведь то, чем и Мединский, и условный губернатор магаданский руководствуются в жизни. Это их представление об истории и ее функции в обществе. Она просто должна подтверждать этот несложный тезис. И вот с этим представлением надо что-то срочно делать. Да, в нашей истории были и победы, и были ужасные страницы. Как и в других странах. В Германии, что ли, была легкая история? Во Франции? Необходимо понимать, что история у нас была сложная, и сегодняшний день сложен… А у нас и президент и все остальные призывают к «единству общества». Очень вредный, я считаю, призыв: «Нам нужно единое общество, самое ужасное, что может быть, — это расколотое общество…» Это, по сути, и есть борьба с инакомыслием, которой, как полагает губернатор, в РФ никогда не было.
