Британскую политику трясёт, и совершенно правильно. Два года назад кому-то могло показаться, что в Brexitе (краткое введение в предмет) есть какой-то смысл, какая-то новая перспектива и новые возможности. Спустя два года и после сотен часов переговоров и тонн исписанной бумаги совершенно ясно — это была глупость, за которой нет ничего, кроме безответственности одних политиков, недостаточной дальновидности других и, конечно, граждан, которые утратили, от выросшего благосостояния, понимание того, откуда это самое благосостояние берётся.
Событием прошлой недели стал предъявленный премьером Мэй реальный план Brexitа, согласованный с Евросоюзом. План разочаровал прежде всего сторонников выхода — ровно потому, что в нём содержится то, о чём их предупреждали и до, и после референдума — выход не принесёт ничего, кроме потерь, а, чтобы избежать больших потерь, придётся «выходить, не выходя». На несколько лет сохраняется безусловное подчинение британских судов европейскому, создаются особые условия для части Британии, граничащей с Ирландией, сохраняется таможенный и многие другие союзы — и самое главное, чтобы убрать это подчинение и эти условия нужно, фактически, согласие ЕС. То есть по плану выхода Британия остаётся, в целом, членом ЕС, только теперь без всяких прав на то, чтобы правила ЕС менять (в его органах могут работать только представительи членов) и даже без прав на то, чтобы об этих правилах высказываться. Ну то есть у себя в парламенте и в газетах высказываться можно сколько угодно, только это никто не слушает.
Критики Терезы Мэй могут сколько угодно говорить о том, что она не смогла договориться о хороших условиях выхода с ЕС, но о чём может договориться страна с 2% мирового ВВП со страной с 16% мирового ВВП? Все такие переговоры являются если не односторонними, то совершенно неравноправными. (Вспомните договоренности по поставкам нефти между Россией и Китаем — примерно то же соотношение сил, и примерно такое же соотношение результатов; фактически одностороннее доминирование.) ЕС с самого начала — задолго до референдума — чётко обозначил свои позиции и почему они должны были хоть от чего-то отступить? Что было заявлено, то и сделано.
Что показали два года — что было ясно только экономистам два года назад? Что свобода торговля — движение товаров, технологий, денег, людей — это огромное, дорогостоящее благо, приносящее большую прибыль и повышающее уровень жизнь, было и так ясно. Что стало видно в ходе реального эксперимента по «выходу из зоны свободы торговли» — это то, что свобода торговли — это сложный, тонкий, долгонастраиваемый механизм. То, где оказались страны ЕС, половина экономически развитого мира, к началу XXI века — результат непрерывных усилий в течение пяти десятилетий. Каждое правило в ЕС, которое кажется несправедливым британским политикам, агитировавшим за Brexit, компенсируется каким-то другим правилом, по которому Британия получает преимущество. Как только британцы попытались отказаться от первых, оказалось, что другим странам не нужны вторые. Тереза Мэй пошла на условия ЕС ровно потому, что без этих условий было бы намного хуже.
Удивительно, что среди тех, кто положительно отреагировал на Brexit, были комментаторы, которые провозглашают важность «свободы рынка». (То, что Brexit поддержали те, кто ничего в экономике не понимает и по невежеству считает, что международная торговля — игра с нулевой суммой, неудивительно.) Но вот среди «либеральной» публики интерес к Brexitу был просто парадоксальным — нет ничего более важного для экономической свободы, чем свобода торговли, а Brexit — это попросту мощный шаг назад, к первобытному состоянию, к состоянию без свободы торговли.
Сейчас лучшим сценарием выглядит «второй референдум» и надежда на то, что усилия политиков, которых интересует не только собственное премьерство, но и общее благо и деньги бизнесменов, которые сейчас готовы жертвовать гораздо больше, чем два года назад, лишь бы остановить дорогостоящую глупость, сумеют объяснить гражданам то, что, наконец, осознали сами…
