В этой аналитической записке предпринимается попытка объяснить результаты антикоррупционных политик в Грузии, Армении и de facto Нагорно-Карабахской Республике. В частности я задаюсь вопросом, как и почему получилось, что Грузия в кратчайшие сроки провела успешную реформу полицейской системы, тогда как в Армении такого рода реформы провалились, а в Нагорном Карабахе они имели лишь частичный успех.
Грузия находится в авангарде реформ не только в пределах Южного Кавказа, но и на пространстве всего Содружества Независимых Государств. В рамках этих реформ коррупция в государственных учреждениях исчезла или стала весьма незначительной, особенно в силовых структурах (в частности, в правоохранительных органах и судах). Армения, в свою очередь, продемонстрировала полный провал в своих попытках противостоять коррупции в полиции. Между тем, Нагорный Карабах сделал в этом направлении заметные шаги вперед, особенно в сфере дорожной полиции.
Как объяснить эти различия? В Грузии можно наблюдать четкое разделение между экономической и политической властью. Можно предположить тем самым, что грузинское правительство, отсчитывая с момента Революции Роз в 2003 году, начало борьбу с коррупцией, потому что не зависело от этой системы. Коррупция и взяточничество, хотя и были широко распространены, однако же, не в полной мере проникли в верхние слои государственных институтов и до Революции Роз, точнее сказать, в сравнении с соседними республиками коррупционная вертикаль была слабо выстроена. К тому же, чуть позднее президент Михаил Саакашвили привлек к власти качественно новые, молодые кадры, призванные модернизировать политико-экономическую систему Грузии, в том числе искоренить коррупцию. В противоположность этому, правительство Армении уповает на самые разные формы коррупции, а политическая и экономическая сферы никоим образом не разграничены. Последнее создает серьезные препятствия в борьбе с коррупцией. И наконец, в Нагорном Карабахе экономическая и политическая элиты точно также не разграничены, но постоянная угроза выживанию создает значительные стимулы в борьбе с коррупцией.
